Ответ: Никакого задания я ни от кого не получал.
Вопрос: В таком случае ответьте, от кого вы собирались защищаться этим оружием, которое у вас было изъято?
Ответ: Оружие мы получили в Западной Украине, и нам оно нужно было для самоохраны.
Вопрос: Тогда зачем вы его привезли на территорию Молдавии, в Харьков, Днепропетровск, Запорожье и другие города?
Ответ: Оно оказалось вместе с имуществом…
Вопрос: Для чего вам в Днепропетровске нужны пулеметы, автоматы с боевыми патронами?
Ответ: Такое количество нам не нужно было, его нужно было сдать. Моя вина в том, что оно своевременно не было сдано. Я боялся сдать его, потому что мог возникнуть вопрос, откуда мы его получили.
Вопрос: Почему вы так усиленно конспирировали деятельность созданной вами антисоветской вооруженной организации?
Ответ: Зная, что я сделал преступление, я открыто не мог прийти и поэтому скрывался.
Вопрос: Вы уклоняетесь от ответа на поставленный вам вопрос. Я вас спрашивал, почему вам понадобилось так конспирировать в целом организацию, если вы не проводили вражеской работы по заданию иностранных разведок?
Ответ: Мы проводили конспирацию с той целью, что боялись быть разоблаченными[673].
Не добившись признания, Кульчицкий некоторое время не возвращался к этой теме. Работали по линии антисоветского заговора также украинские чекисты. 10 декабря 1952 года секретарь ЦК компартии Украины Л. Г. Мельников доложил Сталину, что Министерство госбезопасности республики «ведет следствие в направлении вскрытия возможной связи арестованных с ино[странными] разведками и оуновским подпольем»[674].
Однако и им не удавалось добиться многого. Основные фигуранты дела в Киеве Константинов и Клименко не давали нужных показаний. Подталкиваемый следователем в желательном направлении, Клименко отговорился незнанием темы. «Со слов Павленко, оружие приобреталось для создания видимости, что наша преступная организация действительно является воинской частью. Были ли на этот счет у Павленко и Константинова какие-либо другие соображения, я сказать не могу, так как об этом ничего не знаю», — сказал он следователю[675].
Фактор Сталина, получавшего информацию об УВС, несомненно, играл важную роль в стремлении прокуроров, чекистов и партийных работников превратить дело Павленко в антисоветский заговор. Даже если сам Сталин не давал никаких указаний по делу (свидетельств об этом пока нет), сотрудники прокуратуры и госбезопасности хорошо знали общее направление сталинской политики, в которой центральное место занимали поиски внутренних врагов, связанных с международным империализмом.
Перевод дела из экономической в политическую плоскость полностью вписывался в общую модель сталинской карательной политики. Ее характерными чертами были, с одной стороны, чрезвычайное расширение сферы применения уголовного наказания, а с другой — интенсивная политизация уголовных преступлений. Следуя такой линии, прокуроры, судьи, сотрудники органов внутренних дел и госбезопасности всегда были готовы переквалифицировать обычные уголовные преступления в политические. Нередко уголовные преступники зачислялись в одну категорию с политическими[676].
Возможно, обвинения в контрреволюционной антисоветской деятельности были связаны со значительными масштабами и дерзостью деятельности Павленко. Логика следствия и высокого начальства была очевидной. Признать, что советская экономическая и административная система была столь неэффективной, что допускала частное предпринимательство значительных размеров, они не могли. Следовательно, подобное преступление могли осуществить только враги, имевшие, скорее всего, поддержку извне.
В общем, неудивительно, что после передачи дела в Москву главный военный прокурор Вавилов, собрав подчиненных, поставил перед ними следующие приоритетные задачи:
Напряженно работать с арестованными в направлении выяснения вопроса, что из себя представляет преступная вооруженная организация «УВС» и ее политическое лицо; всеми следственными мероприятиями и допросами выяснять действительные цели организации и ее главарей (чего Павленко и его соучастники хотели добиться, на что они рассчитывали); путем тщательных допросов выявить все преступные связи участников организации, особо обратив внимание на возможные их связи с иностранной разведкой и националистическим подпольем
