— И такую ситуацию невозможно изменить? — спросил Блейн.
— В настоящее время — невозможно.
— Очень жаль,— сказал Блейн, ощущая какую-то неловкость.
— Мы не нуждаемся в сочувствии,— произнес Кин,— Мы просим всего лишь о самом элементарном понимании. Я просто хочу, чтобы вы и остальные нормальные люди знали, что зомбизм не наказание за грехи, а всего лишь самая обычная болезнь, вроде свинки или рака, и ничего больше,— Мистер Кин остановился и прислонился к стене, переводя дыхание,— Действительно, внешность у зомби неприятная. Он волочит ноги, у него никогда не заживают раны, тело быстро разлагается. Зомби бормочет непонятные слова, напоминая идиота, шатается, как пьяный, пучит глаза, как сумасшедший. Но разве это причина, чтобы возлагать на него вину за все грехи на земле, превращать его в прокаженного двадцать второго века? Говорят, что зомби нападают на людей, но ведь у них очень слабые тела, и обычный зомби не сумеет устоять даже против ребенка. Ходят слухи, будто болезнь заразна,— и это не соответствует истине. Наконец, утверждают, что зомби склонны к половым извращениям, тогда как на самом деле зомби вообще не испытывают полового влечения. Однако люди отказываются верить этому, а потому зомби стали париями, заслуживающими только суда толпы, петли или сожжения на костре.
— Разве власти ничего не предпринимают? — спросил Блейн.
— Раньше, проявляя особую доброту, они запирали нас в дома для умалишенных,— горько улыбнулся Кин,— По их словам, это делалось для нашей же пользы, чтобы уберечь от жестокого обращения. Но зомби очень редко сходят с ума, и властям это хорошо известно! Так что теперь, с их молчаливого одобрения, мы поселились в этих заброшенных туннелях и канализационных стоках.
— А вы не могли найти место получше?
— Откровенно говоря, жизнь под землей нас устраивает. Солнечный свет вредно действует на кожу зомби — у нас она не регенерируется.
Они двинулись дальше.
— Чем я могу помочь вам? — спросил Блейн.
— Расскажите о том, что увидите здесь. Или напишите. Чем шире расходятся круги...
— Сделаю все, что в моих силах,— согласился Блейн.
— Спасибо,— с достоинством поблагодарил мистер Кин.— Наша единственная надежда — просвещение. Просвещение и будущее. В будущем люди несомненно станут более цивилизованными.
Будущее? Блейн внезапно почувствовал головокружение. Но ведь это и есть будущее, то будущее, куда он попал из двадцатого века, полного идеализма и надежд. Однако обещанное просвещение так и не наступило, а люди ничуть не изменились. Он почувствовал себя старым, старше Кина, старше всего человечества,— он, существо внутри чужого тела, окруженный незнакомыми существами.
— Ну вот мы и пришли,— произнес мистер Кин.
Блейн помотал головой, и реальность снова обрела четкие формы.
Сумрачный туннель кончился. Перед ним была ржавая лестница, ведущая наверх, в темноту.
— Желаю удачи,— сказал мистер Кин.
Он ушел, опираясь на плечо негра. Блейн посмотрел ему вслед и повернулся к Смиту.
— Дальше куда?
— Вверх по лестнице.
— Куда она ведет?
Смит уже карабкался вверх. Он остановился и взглянул на Блейна. Его свинцовые губы раздвинулись в улыбке.
— Мы навестим твоего приятеля, Блейн. Поднимемся в его гробницу, подойдем к гробу и попросим, чтобы он больше тебя не преследовал. А может быть, заставим силой.
— Но кто он? — спросил Блейн.
Смит усмехнулся и двинулся дальше. Блейн полез следом.
Над проходом располагалась вентиляционная шахта, которая вела в другой проход. Наконец они подошли к двери и открыли ее.
Перед ними была большая комната, залитая ослепительным светом. В центре сводчатого потолка красовалась фреска, изображающая красивого ясноглазого мужчину, влетающего в прозрачный голубой рай в сопровождении ангелов. Блейн сразу догадался, кто позировал художнику.
— Рейли!
— Это его Дворец смерти,— кивнул Смит.
— Как ты догадался, что меня преследует именно Рейли?
— Ты сам мог бы додуматься до этого. За последнее время умерли всего два человека, с которыми ты был знаком. Призрак явно не был Реем Мелхиллом. Значит, остается один Рейли.
— Но почему он преследует меня?
