В комнату вошел невысокий, нервного вида мужчина, поправил очки и откашлялся.
— Да, мистер Халл. Господа, относительно законности охоты в данный момент: в соответствии с пересмотренными и дополненными поправками к закону о самоубийстве от 2102 года любой человек, защищенный страховым полисом, гарантирующим ему потустороннюю жизнь, имеет право выбрать для себя любую смерть в любое время и в любом месте, за исключением жестоких и противоестественных способов. Законность этого основного «права на смерть» очевидна: юристы не признают физическую смерть как таковую, если эта смерть не влечет за собой гибели сознания. Если сознание сохраняется, то убить тело не менее законно, чем состричь ноготь,— с юридической точки зрения. В соответствии с недавним решением Верховного суда тело считается всего лишь придатком сознания, которое может избавиться от него, когда пожелает.
Во время объяснения Халл расхаживал по комнате быстрыми кошачьими шагами. Потом он остановился и сказал адвокату:
— Благодарю вас, мистер Дженсен. Таким образом, никто не может оспаривать мое право на самоубийство. А также нет ничего незаконного в том, что я выбрал одного человека — или нескольких,— чтобы они помогли мне совершить этот акт. Ваши действия считаются законными, поскольку попадают под раздел разрешенных убийств закона о самоубийстве. Как видите, все хорошо. Единственная проблема вытекает из недавней поправки к закону о самоубийстве,— Он кивнул мистеру Дженсену.
— Эта поправка гласит,— произнес Дженсен,— что человек может выбрать для себя любой способ смерти в любое время и в любом месте и тому подобное, если «таковая смерть не причинит физического ущерба другим людям».
— Вот эта поправка,— заметил Халл,— и затрудняет дело. Итак, охота является юридически дозволенным способом самоубийства. Время и место уже выбраны. Вы, охотники, преследуете меня. Я, ваша жертва, убегаю. Вы ловите меня и убиваете. Великолепно! За исключением одной детали,— Он повернулся к адвокату,— Мистер Дженсен, вы можете уйти. Мне не хочется, чтобы вы оказались замешанным в это дело.
После того как адвокат покинул комнату, Халл продолжил:
— Загвоздка в том, что я буду вооружен и приложу все усилия, чтобы убить как можно больше охотников. Любого из вас. Даже всех, если удастся. И вот это является незаконным,— Халл грациозно опустился в кресло,— Преступление, однако, совершаю я, а не вы. Я нанял вас, чтобы вы меня убили. Вы понятия не имеете, что я собираюсь защищаться и наносить ответные удары. Это, конечно, юридическая фикция, но она спасает вас от обвинения в соучастии. Если меня арестуют в тот момент, когда я попытаюсь убить одного из вас, наказание, которое я понесу, будет очень суровым. Но меня не схватят. Один из вас убьет меня, и таким образом я окажусь вне досягаемости человеческого правосудия. Если же мне удивительно не повезет и я убью вас всех, мне придется покончить с жизнью старинным способом и принять сильнодействующий яд. Но такой исход охоты был бы для меня большим разочарованием. Надеюсь, вы окажетесь достаточно умелыми и не допустите этого. Есть вопросы?
Охотники зашушукались, обмениваясь мнениями:
— Хитрый, ублюдок, а говорит-то как!
— Да брось ты, все жертвы так говорят.
— Считает себя умнее нас, хочет удивить юридическими тонкостями.
— Посмотрим, что он запоет, когда почувствует в брюхе холодную сталь.
— Великолепно.— На лице Халла снова появилась холодная улыбка.— Будем считать, что ситуация всем ясна.
А теперь попрошу рассказать, каким оружием вы собираетесь пользоваться.
Охотники отвечали один за другим:
— Булава.
— Сетка и трезубец.
— Копье.
— «Утренняя звезда».
— Бола.
— Ятаган.
— Винтовка со штыком,— произнес Блейн, когда подошла его очередь.
— Меч.
— Алебарда.
— Сабля.
— Спасибо, господа,— поблагодарил охотников Халл.— Сам я буду вооружен рапирой — и никаких защитных доспехов. Встретимся на рассвете в воскресенье в моем имении. Дворецкий вручит каждому из вас бумагу, где будет объяснено, как туда добраться. Охотника со штыком попрошу остаться. Всем остальным — до свидания.
Охотники вышли. Халл взглянул на Блейна.
