– Это вы ее убили, – прошептала Розалин.
Он пожал плечами, даже не взглянув на нее.
– Если тебе станет легче, она не знала, что это я.
Ей не стало легче.
Руки ее были связаны чем-то похожим на пластмассовую стяжку.
– Куда вы меня везете?
– Прежде всего подальше от Колорадо. Твой дружок уже мертв, я отправил одного человека убить его. Мы со Стивом незнакомы, думаю, ему все равно, что убил его не я.
Розалин замерла: неужели это правда? Стив мертв?
– Мне было очень интересно, как будут развиваться события в кафе, но я увидел, как ты выходишь через заднюю дверь, и понял, что это ловушка. Как вы узнали, что я там буду?
Розалин старалась не поддаваться панике и держать себя в руках. Нельзя случайно проболтаться, что его пытались вычислить специалисты «Омеги».
– Мы не знали. Возможно, Стив решил подстраховаться. Этот парень вез меня на автобусную станцию. Не было необходимости его убивать.
Зенгер повернулся и посмотрел на нее с подозрением. Похоже, не поверил.
– Опасно подвозить неизвестных.
Розалин отвернулась к окну. Машина неслась по скоростной трассе. Она не сможет выпрыгнуть.
Она отказывалась верить, что Стив погиб. Зен-гер не видел все собственными глазами, в это время он расправлялся с несчастным агентом, который вез ее в штаб-квартиру. Он не видел Стива мертвым, значит, не может утверждать, что это так. Она решила для себя, что Стив жив и обязательно ее спасет. Он, Джон, Брэндон… они обязательно вычислят Зенгера и найдут их.
Много миль они ехали в тишине.
– Куда мы едем? – опять спросила Розалин.
– В родные края. Я ведь тоже из Мобила. У меня симпатичный домик, где мы сможем остановиться.
– А что потом? – Розалин не могла скрыть отвращения.
Зенгер неожиданно рассмеялся:
– Розалин, я совсем не такой, как ты думаешь. Я не собираюсь тебе навязываться, это не мой стиль.
– Да, ваш стиль убивать людей.
– Поверь, я убиваю не из интереса и не ради удовольствия, – вздохнул он. – И не получаю никакого удовольствия.
– Тогда зачем вы убиваете?
– Я веду исследование. Все ради науки, Розалин.
Боже, выходит, Брэндон и Джон были правы, составляя психологический портрет. Это вселяло надежду, что они выйдут на его след.
– Ради науки?
– Да, я же психотерапевт, я помогаю людям. Данные, которые я собираю, изучая влияние изоляции, в будущем помогут многим пациентам.
Неужели он действительно так думает?
– Влияние изоляции?
– Да, конечно, все ради этого. Я начинаю работать с молодой женщиной, заставляю ее отказаться от прежней жизни, от общения с родными и друзьями, остаться в полном одиночестве. Я отмечаю ее страхи и наблюдаю за тем, как она с ними справляется.
Интересно, если она спросит, он расскажет ей о жучках? О стоматологе, который их устанавливал? Пока лучше позволить Зенгеру договорить, не сбивать с темы.
– А что потом? Когда женщина уже не в состоянии выносить свое положение?
Он печально покачал головой:
– К сожалению, она совершает самоубийство. Но разве ты не понимаешь? Потери приемлемы ради высшей цели. Я веду исследование невероятной важности, стать частью его хотел бы любой профессионал, занимающийся психическим здоровьем людей.
– Вы и от меня этого ждали? Ждали, когда я покончу с собой?
– Ты, моя дорогая, самый стойкий объект в моем исследовании. Но поверь, ты не должна была принимать в нем участие.
– Должна была Линдси.
– Именно. Но я вскоре понял, что из-за наркозависимости она не сможет стать ценным предметом для исследования. Ты же была сильнее, устойчивее психически. Надо было лишь дождаться подходящего момента.
– Уверена, из-за ребенка я не подхожу по определенным критериям, а значит, могу испортить эксперимент.
Врач кивнул, довольный тем, что она понимает.
– Я все время забываю, что ты занималась бухгалтерским учетом и понимаешь, как важны цифры.
– Да, но я не обладаю достаточными знаниями по сравнению с таким экспертом, как вы. Однако и я понимаю, что ребенок все меняет.
– Ты абсолютно права. Меняет. Мне пришлось долго думать, как поступить, когда я узнал, что ты беременна.
– Доктор Зенгер, теперь, когда вы мне все объяснили, я начинаю понимать, как важно это исследование. Я же не могу остаться по-настоящему одна, когда во мне живет маленький человек.
