Чуть отдышавшись, я нашел шапку, очистил лицо и руки снегом, немного привел в порядок одежду и уже собрался домой, как вдруг увидел, что петух-то никуда и не делся – он стоял невдалеке, с интересом наблюдая за мной.
«Отгонять или не отгонять, вот в чем вопрос, – мелькнуло в голове. – Ладно, пойду, а он сам отыщет дорогу к своей курочке», – решил я.
Закрыв сарай, поднял сумку с картошкой и пошел домой. Отойдя метров на тридцать, я оглянулся перед тем, как завернуть за угол.
– О господи, вот ведь навязался на мою голову, – невольно вырвалось у меня.
Петух стоял у двери сарая, из которого его изгнали, и, наклонив голову набок, как-то задумчиво смотрел мне вслед. После недолгих раздумий я вернулся, опустил сумку и, энергично размахивая руками, начал отгонять его. Петух перебегал то вправо, то влево от сарая, и стало ясно, что он совершенно не желает удаляться от него. Понимая, что так мне придется долго играть в догонялки, я начал лепить снежки и кидать их в него.
Эх, жалко этого не видели наши пацаны – вот они бы поняли и поддержали меня.
В результате односторонней игры в снежки с петухом мне стало опять жарко, я расстегнулся, и вскоре мой вид мало чем отличался от недавнего. В какой-то момент обстрела петух, наверное, решил, что от ненормального (меня) лучше держаться подальше: он отвернулся, величаво зашагал и скрылся за углом дома.
– Сделал дело – гуляй смело! – облегченно вздохнул я и с чувством гордости отправился домой. Но я не знал, что самое главное ждет меня впереди.
Через несколько часов к нам неожиданно прибежал дядя Миша, владелец того самого сарая. Он выглядел очень взволнованным и, узнав, что я ходил в сарай, не стал выяснять подробности, а сразу спросил:
– Где петушок? Я пошел давать ему теплую воду, а сарай пустой».
Услышав о нашем поединке, он посмотрел на меня как на безнадежно больного на всю голову, махнул рукой и молча ушел.
Уже через пару дней мама все объяснила мне. Оказывается, дядя Миша решил на Новый год устроить настоящее семейное пиршество. Специально для этого он несколько недель назад купил очень дорого живого петуха-богатыря и стал хорошенько откармливать его к празднику. А поселил он этого петуха, разумеется, в сарае. Но об этом дядя Миша нас не предупредил – виделись мы нечасто, а телефоны в квартирах имели только о-очень ответственные работники города.
И все это время он кормил петуха «как на убой». Это теперь я понимаю, почему петух не уходил от сарая, – да при такой жизни он и с места не хотел сдвинуться, не то что искать где-то курицу, да потом еще и топтать ее. А зачем? Питья – от пуза, жратвы – навалом, никто сварливо не кудахчет рядом, не ломает кайф. Закатил глаза и сиди балдей в полудреме, как все нормальные петухи.
После этого случая дядя Миша долго не разговаривал со мной. Мама тоже боялась касаться этой темы при нем – ведь, разволновавшись, он мог лишить нас доступа к погребу.
Уже прошло много лет, и он давно помер, но я никак не могу простить себе, что так и не узнал – нашел он тогда петуха или нет? А если разыскал, то как? Я все время боялся своими вопросами воскресить в его памяти этот случай и соответствующее отношение ко мне. Как говорят, эту тайну он унес с собой.
И с тех пор, когда я делаю что-то неудачно, но из самых лучших побуждений, мои близкие картинно вздыхают, поднимают глаза вверх и произносят нараспев: «Петушо-о-ок!». Причем говорят мне это даже те, кто намного младше меня, например мои внучки.
Но я не обижаюсь, ведь они при этом всегда улыбаются – очень по-доброму. Улыбаюсь и я…
