Фарод почувствовал, что его трясет как в лихорадке, а руки и ноги у него ослабели. Великий, Которому Служат Все, даровал ему отсрочку — это было ясно, но он не заблуждался относительно того, что отсрочка эта временная. Он остался жить только потому, что был еще полезен. Сквозь боль и страх перед щупальцами, которые внедрились ему в череп, он ощутил еще большие глубины злобы, чем та, которую Великий демонстрировал окружающим. Когда война закончится, даже если они победят и даже если он ее переживет, из него будут выжаты все воспоминания, после чего он сможет ожидать только самой мучительной и страшной смерти, которую только способен измыслить Великий.
В любом случае его ожидала только смерть. Если бы он был свободен, то перебежал бы к противнику — как совершивший предательство Харуз, но он понимал, что даже этот выход для него закрыт. Великий убьет его раньше, чем такая мысль успеет оформиться в его мозгу даже наполовину.
Возможно, если эти новые союзники смогут принести ту скорую победу, которую он пообещал Великому, и тот сможет утолить свой голод целым миром, Фароду удастся выпросить милость быстрой смерти. Только на это он мог надеяться.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ТАССЕРА, принесшего в качестве боевого трофея таинственный полый стержень, который плевался драконьим дыханием, спустя несколько дней отошло на второй план: в лагере появилась знахарка из Трясины. Солдаты собрались на стенах Снежной крепости, стремясь хоть мельком увидеть эту легендарную и таинственную женщину, и были вознаграждены, увидев, как коренастая старушка упрямо топает по снегу, спеша добраться до теплого убежища.
— Зазар! — с радостным облегчением воскликнула Ясенка, встречая знахарку у ворот лагеря. В последнюю секунду она смогла справиться с собой и не заключить старую женщину в объятия, прекрасно зная, что Зазар не поощряет и даже не позволяет таких проявлений привязанности. Тем не менее Ясенка была искренне рада видеть свою хранительницу, и не только потому, что умения Зазар были так остро нужны раненым.
— Здесь холодно. Где я буду жить? — спросила Зазар вместо приветствия. Она подозрительно рассматривала стены из снежных кирпичей. — Ты же не думаешь, что я выкопаю себе нору в этом гадком месиве!
Знахарка была облачена в многослойную одежду странного вида, а поверх толстого плаща она еще набросила шаль, из-за чего выглядела весьма причудливо.
— Вам уже приготовили уютную палатку, — сказала Ясенка. — Рядом с моей. — Она взглянула вдаль через плечо Зазар. — А где… О! Я его вижу.
Рохан спотыкаясь шел по дорожке, неся в здоровой руке большой мешок. Следом за ним шагали члены команды «Пенной девы».
— Рохан! — воскликнула Ясенка. — Рада тебя видеть и поздравить с успешным плаванием. Положи мешок. Его может отнести кто-нибудь другой.
— Не думаю, — отозвался Рохан. — Матушка Зазар далеко не каждому доверит его нести. Похоже, ее устраиваю только я. — Он огляделся. — Кажется, после моего отъезда тут произошло немало перемен. А как вы находите дорогу? О, вижу! Указатели с названиями. Как умно! Надеюсь, найдется указатель с надписью «К расположению Морских Бродяг»?
Под шалью на плечах у Зазар что-то завозилось и запищало, и из-под нее показался мохнатый носик, принюхивающийся к холодному воздуху.
— Вейзе! — воскликнула Ясенка. — Вы… вы захватили ее с собой!
— Конечно захватила. Не могла же я оставить ее дома, когда она хотела поехать, — ответила Зазар.
Ясенка гладила Вейзе по головке, разрываясь между радостью и тревогой. Как это крохотное существо будет жить в лагере, по которому разгуливают боевые коты?
Это ей предстояло выяснить очень скоро: Раджиш и Финола появились словно ниоткуда и встали рядом с ней. Вейзе уставилась на боевых котов, а те воззрились на нее — похоже, озадаченно. А потом они отвернулись, и Финола начала умываться. Ясенка облегченно вздохнула, радуясь тому, что катастрофы удалось избежать. Было бы дурным знаком, если бы коты вдруг решили, что Вейзе — их добыча, лакомый кусочек для того, кто решит ее догнать и поймать. Остановить котов не смог бы никто, даже сама Зазар.
