— С ней ничего плохого не случится, пока хоть один из нас живет и дышит, — пообещал ей Чевин. — О! За другими делами я чуть было не забыл одну вещь. У меня есть известие, которое немного вас успокоит. Вы ведь слышали, что у Рохана сломана рука и он не сможет сражаться.
— Да, слышала. Наверное, он очень из-за этого переживает.
Чевин улыбнулся.
— Мы немного дразним его тем, что из него получился прекрасный посыльный, но понимаем, как ему это досадно. Но до отбытия нашего отряда мы слышали в лагере, что Рохана отправили с новым поручением: привезти в лагерь знахарку из Трясины.
— Вот это действительно новость! — воскликнула Раннора. — А зачем?
— Этого я не знаю, леди.
— Новая тайна — ко всем прочим. Может быть, Рохан сможет время от времени заезжать в королевский замок с докладами и привозить нам известия!
— Я передам лорду Ройансу эту просьбу, — пообещал Чевин. — А теперь, миледи, я вынужден с вами попрощаться. Благодарю вас за гостеприимство. И не сомневайтесь — я лично передам леди Ясенке ваши послания.
Он встал с кресла, и Раннора попыталась сделать то же. Большой живот сильно затруднял ее движения, и Чевин предложил ей свою помощь.
Раннора положила руки ему на плечи и сказала:
— Я посылаю с вами три поцелуя. — Она прикоснулась губами к его правой щеке. — Этот — для Ясенки, моей самой хорошей подруги. — Она поцеловала воина в левую щеку. — Этот — для лорда Ройанса, чья храбрость и мужество вдохновляют всех нас. — А потом она быстро поцеловала Чевина в губы. — А этот — моему милому мужу, рядом с которым я хотела бы быть, если бы в мире все было спокойно.
— Я обязательно передам эти послания вместе с письмами, — улыбаясь, проговорил Чевин. — И буду почитать себя счастливым, что мне удалось стать вашим посланцем. Прощайте, миледи, и до встречи.
Дожидаясь Зазар, Ясенка снова втянулась в размеренный ритм жизни военного лагеря. Впрочем, у нее не было уверенности в том, что Рохану удастся убедить знахарку оставить Трясину и отправиться на север.
Скука всегда была самым страшным врагом солдат, и поэтому все были рады найти себе занятие. Во время, свободное от постройки катапульт и ворота, который приведет в действие гигантский лук, воины изготавливали из снега кирпичи и сооружали стены вокруг каждой палатки и шалаша, заменяя ими неаккуратные насыпи и естественные сугробы.
Некоторые солдаты, размешавшиеся в северной части лагеря, где дули самые сильные ветры, обнаружили, что такие снежные стены не только не делают их жилища холоднее, но, наоборот, помогают их согревать. Дров для очагов и жаровен стало уходить значительно меньше, а тепло в помещении сохранялось дольше. Вскоре отдельных жилищ уже не видно было: повсюду поднялись снежные стены. Первыми снежными кирпичами обложили штабную палатку, госпиталь и палатки офицеров, а потом солдаты занялись и другими жилищами. Ясенку позабавило, что на стенах стали появляться надписи, которые помогали обитателям ориентироваться в лагере, названном Снежной крепостью.
К еще большему ее удивлению — и немалой радости, все боевые коты, побывав рядом с нею, обнюхав ее и, по-видимому, найдя подходящей для себя, стали ее друзьями. Если она садилась за стол с офицерами в штабной палатке, Битта пыталась забраться к ней на колени, а если ей не разрешали этого сделать, протягивала Ясенке свою раненую лапу, чтобы ее помассировали, а Келтин тем временем нахально утаскивал кусочки с ее тарелки. Пьеган и Розела, боевые коты Гиннела, которые временно перешли под покровительство лорда Ройанса, садились рядом, терпеливо ожидая своей очереди на ласки. Если Ясенка уходила в палатку, которую теперь делила с Горином, чтобы прилечь на часок и отдохнуть от своих обязанностей по уходу за ранеными, то или Раджиш, или Финола растягивались на постели рядом с ней. А просыпаясь, она частенько обнаруживала боевых котов по обе стороны от себя, благодаря чему ей было тепло и уютно. Так и на этот раз. Ясенка села и сладко потянулась.
— Вы — милые, верные создания и большие надоеды, — ласково проговорила она, целуя котов в макушки. — Я бы еще задержалась, но у меня много дел.
