Диковинные видения заполняли мозг Пьетро. Хотя обстановка казалась привычной, юноша никак не мог узнать ключевую фигуру сна, темную тень мужчины с длинными вьющимися волосами и кривым мечом.
Внезапно очнувшись, Пьетро увидел склоненного над ним Кангранде.
— Ты разговаривал во сне, — сказал Скалигер. — Ты что-нибудь помнишь?
— Нет, мой господин, — отвечал Пьетро. Голова была как в тумане.
— На, попей. — Кангранде поднес к губам юноши кубок с вином, смешанным с маковым соком и семенами конопли. Это питье прописал Морсикато.
Пьетро тотчас забылся, но и в теплом густом тумане, снова охватившем его, не переставал думать о том, что же он такое говорил.
Пьетро спал, теперь видения его были не столь мрачны. Он лежал на кушетке с закрытыми глазами и слушал голоса брата и сестры. На этот раз донна Катерина и Кангранде не спорили и не язвили. Они разговаривали тихо, интонации их были ясны, а фразы лаконичны.
— Так какие у тебя новости?
— Ко мне приходила женщина, которая служит у синьоры де Амабильо.
— Ах вот что!
— Да. Муж этой синьоры погиб в апреле, неудачно упав с лошади.
Кангранде помрачнел, даже по голосу было слышно.
— Насколько я понял, у нее ко мне просьба.
— Она просит о безопасности ее дома, если ты возьмешь город.
— Передай, что ее жилище не тронут. — Во сне Пьетро правитель Вероны встал и собрался уходить.
— Все не так просто. — Последовала короткая пауза. — Синьора только что разрешилась от бремени.
Повисло молчание. Кангранде снова заскрипел скамьей. Усевшись, не то спросил, не то выдохнул:
— Мальчик?
— Да.
— Ты что-нибудь предприняла?
— Я послала за Игнаццио.
— Он прибудет со своим мавром. — Интонация была не вопросительная, поэтому донна Катерина не ответила. — Ей нельзя самой воспитывать сына.
— Ни в коем случае. Это опасно для всех нас, и в первую очередь для ребенка. Его уже пытались убить.
— Так скоро? Не успел родиться… А кто еще о нем знает?
Брат и сестра долго молчали, наконец Кангранде сказал:
— Ребенок должен воспитываться в моем доме.
— Разумеется.
— Если, конечно, он выживет.
— Выживет, можешь не сомневаться.
— Для моей жены это будет ударом.
— Пусть лучше удар случится сейчас, чем позднее, когда ее сын потеряет статус наследника.
— Если она вообще родит мне сына.
— У тебя ведь есть еще дети, не так ли?
Кангранде улыбнулся.
— Ты просто сама деликатность. Да, есть. У меня как минимум две дочери. Дочери, понимаешь?
— Хорошо. Спрячь ребенка среди других детей. Так надежнее.
— Странно, что она послала служанку к тебе, а не ко мне.
— Ей тоже известно пророчество.
— Вижу, у меня нет выбора. Ты поможешь?
Целую секунду слышалось только потрескивание углей в жаровне.
— Спасибо тебе, Франческо. Конечно, помогу.
— Не благодари меня, — с горечью произнес Кангранде. — Я всего лишь орудие судьбы.
И тут Пьетро провалился в наркотический сон. Ему снился борзой пес, преследуемый стаей гиен. Пьетро вертелся во сне, когда пес, загнанный в огромный театр, Арену еще римской постройки, запятнал ступени своею кровью.
