Но выхода, кроме как начать играть по правилам не находилось. "Вот так и добывают царицу доказательств — собственноручное признание", — с грустью подумал арестант. Уже не думая о сохранности пижонского наряда, прислонился к стене и закрыл глаза…
— Эй, монсеньер… — голос прозвучал совсем рядом. От неожиданности Андрей хлопнулся на грязный пол и заморгал. — Кто, что? — пробормотал он, пытаясь разглядеть, откуда донеслись странные слова.
— Вам ли не знать, сударь, что вовсе не обязательно быть где-то, чтобы суметь сказать пару слов, — голос стал более разборчив.
— Прежде всего, кто я… — произнес невидимка. — Ну, это не тайна. Я один из тех, кого вы так грубо и беспочвенно обозвали кукловодом. Нет, я не один из тех марионеток, с помощью которых мы вносим в игру некий дух соревновательности. Так сказать, усложняем или уравниваем шансы… Я один из создателей той реальности, которую вы столь талантливо воплотили в материю. Честно скажу, ваш уход стал для меня потерей… Мы с моим партнером отвлеклись на мгновение, а когда вернулись к отложенной ситуации, вы успели разделаться со всеми… и благополучно удалиться… Однако, теперь, когда вы вновь стоите перед сложным выбором, я решил возобновить прерванное вами сотрудничество.
Скажу честно, вас очень не хватает… вашему детищу. Весьма. Уж на что я привык к чистому созерцанию, и то, пару раз еле смог сдержать огорчение…
— Итак. Что мы имеем. Сомнительную перспективу дожить до рассвета, и гарантированное предложение отправиться туда, откуда вы столь поспешно исчезли…
— А почему сомнительную? — не придумал ничего лучше, как спросить о ерунде Андрей.
— Ваши противники переиграли вас… — в голосе прозвучала усмешка. — В эту нору вы попали вовсе не по собственной инициативе. Поверьте, не пройдет и двух отрезков вашего земного времени… Все забываю, как они называются. Час? Не важно. Так вот, сюда проникнет некий субъект. Он спокойно перережет вам вены и оставит рядом с вами обломок железной полосы, которой вы, сбриваете у себя на лице волосы. Вот и все.
— Не так это и просто… — Андрей сжал кулаки. — Пусть попробуют.
— А никто не собирается делать это силой… — с прежним спокойствием отозвался собеседник. — В стене, есть маленькое отверстие. Его почти не видно… Однако, незадолго до прихода этого… убийцы, в отверстие просунут небольшую трубку. А совсем скоро вы мирно заснете.
Андрей впился глазами в темноту карцера: — Не видно.
— Короче… — перешел к конкретике голос. — Я и так потратил на вас куда больше времени, чем позволено правилами. И за это мне придется получить массу упреков от моих оппонентов. Итак: да или нет?
— Да, — коротко отозвался Андрей. И даже не стал пытаться убеждать себя в том, что у него нет иного выхода, и этим он спасает свою жизнь. Едва он представил, что может вновь увидеть, тот, как он считал, потерянный навсегда мир, то готов был, не задумываясь, отдать все, заработанное им за пять лет, и еще столько же…
— Да? — эхом отозвался голос. — Принято.
Андрей с готовностью захлопнул глаза, ожидая мгновенных перемен.
Прошло несколько мгновений, минута. Ильин осторожно раскрыл один глаз и с огорчением осознал, что все так же сидит в сыром карцере. Те же сырые серые стены, и темнота.
— Да, да…, фиг на… — с досадой передразнил он себя. — Крыша поехала от страха.
— Послушай, не знаю, за что тебя загребли, — прозвучал недовольный голос из угла камеры, но спать ты мне мешаешь. — Прошу, постарайся не орать в приличном обществе, — голос был хриплый и простуженный…
— Ты кто? — поднялся Андрей с пола и шагнул к соседу. Склонился над лежащим на каком-то тряпье человеком и с ликованием заметил на узнике изодранный в клочья камзол… Чего, чего, но мундир Гвардарийской армии в российской тюрьме появиться не мог по определению.
— Ура… — восторженным шепотом прокричал король. — Я вернулся…
