Андрей задумчиво глянул на заходящее солнце, едва видное за верхушками высоких елей, растущих на склонах: — А мне куда интереснее, успеем мы добраться в замок по свету? Или придется ночевать в лесу? Да, и еще, имейте в виду, граф, нам не с руки заходить в деревни и прочие населенные пункты. Стражники, как я уже понял, здесь хуже волков.
— Да, что есть, то есть… — согласился Гордье. — Не удивлюсь, если уже завтра в замок явится десяток гвардейцев, но думаю, что отец сумеет меня как следует спрятать.
"Хорошее дело, — хмыкнул Андрей, поняв, что граф вовсе не намерен распространять свое гостеприимство на простолюдина. — Как там, в старом анекдоте?
"Ни нам спасибо, ни вам здрасте." — Ну и ладно. Надеюсь, старый граф отнесется к своему королю с большим участием…. Или нет? Если разобраться, я исчез, бросив королевство на произвол судьбы… И кто знает, какие чувства испытывает сейчас граф, сохранивший верность королю и в итоге потерявший все?"
— Однако, пора и в путь, — он поднялся и, тяжко вздохнув, впрягся в упряжь. "Странное дело, — отстраненно думал он, напрягая мышцы, — после отдыха включаться в работу всегда тяжелей, — поднял голову, выбирая оптимальный путь среди больших валунов, и замер. Прямо на них двигалась странная процессия. Громадные фигуры, словно сотканные из отблесков закатного солнца, брели по волнующемуся от порывов слабого ветерка ковылю. Андрей вгляделся в приближающиеся фигуры и застыл с открытым ртом. Медленно, словно в замедленной съемке, шли все те, кого он так доблестно и весело победил. Вот мелькнули рыжие кудри дочери мятежного графа. А чуть позади виднелись огненно рыжие кудри самого графа Алексы. Шагал среди них и остроухий Альф, и его низенький комичный спутник, похожий на нетрезвого сантехника. Нестройная шеренга плывущих над лугом призраков все увеличивалась. А впереди, задумчиво уперев в Андрея тяжелый взгляд из под кустистых бровей, блестя лысой головой, выступал укутанный в свой неизменный плащ Магистр.
Ойкнул, заметив процессию, лежащий на носилках граф, дернулся и погрузился в спасительное беспамятство.
Андрей вздрогнул, чувствуя, как по спине пронеслись мурашки. Сердце забилось в бешеном ритме.
Он едва сумел удержать себя от крестного знамения.
— Ты вернулся, — прогремел в вечерней тишине бас предводителя. — Что ж, приветствую тебя… победитель. Впрочем, велика ли доблесть… победить созданных тобой же противников. Дон Кихот может гордиться славным продолжателем его дела… Чем не битва с ветряками?
— Создать, наделить чувствами, мечтами, памятью, чтобы походя стереть… — в голосе Магистра вовсе не было осуждения. Скорее глубокая, вселенская печаль… — А теперь мы обречены бродить по созданному тобой миру… Браво…
— Я… я не знал… — хрипло отозвался Андрей, чувствуя, как в душе поднимается волна сочувствия. — Я сам такой же пленник этого треклятого мира.
— Ты жив… Ты можешь дышать, чувствовать… — грустно произнес, выйдя из-за спины магистра, граф Людвиг. — Разве тебе не понравилось чувствовать себя победителем? Сбежать от проблем в своем мире и, шутя, одним движением ладони, разрешить все их здесь… Взгляни… Здесь все. Все, кого ты, походя, растоптал… — он оглянулся. — Девочка, выйди вперед. Пусть победитель увидит тебя.
Процессия расступилась, и рядом с графом возникла миниатюрная фигурка остроухой альфийской принцессы. Однако сейчас это была не та манерная и презрительная светская львица. Простая, с потухшим взглядом, светловолосая хрупкая девчонка. Она медленно подняла голову. В огромных пронзительно-голубых бездонных глазах блеснула слезинка.
— Ты рад, повелитель? — вновь произнес магистр. — Что ж, порадуемся, судари. — Примите мои поздравления, Ваше Величество, — он склонил голову в преувеличенно смиренном поклоне. Поклонились и остальные члены странной процессии.
— Прости меня, — вырвалось у Андрея. — Простите. Что я могу сделать для вас, как исправить мою глупость?
— Простить? — эхом отозвался магистр. — За что? За наши муки? Но ведь это и твои мучения… Так же, как мы часть тебя… А впрочем… Если желаешь, ты в силах исправить. Прикажи отпустить нас. Окончить наши мучения. Только пожелай, этого будет довольно…
