При помощи Тая и Оскара они отступили назад к опушке леса и остановились. Вскоре шквал лесных дротиков стал стихать и атака прекратилась.
– Что – ой! – теперь – ох! – Красивое лицо Какао перекашивало от боли каждый раз, когда Макитти выдергивала из ее тела зазубренный шип. Метательные снаряды были размером с палец, толстые, острые и крепкие. Оскар рассматривал один из них и очень надеялся, что он не отравлен. Если судить по тому, что поток ругани Цезаря не ослабевал, то яда в шипах не было.
– Я никого не видела. – Какао рассматривала дырки, оставленные шипами в одежде и на коже.
Оскар подумал, что напрасно они не взяли с собой доспехи.
– Там был только лес.
– Там было что-то, ф-с-с-т, – прорычал Цезарь. Напряженным острым взглядом он прочесывал лес, пытаясь рассмотреть какое-нибудь движение за деревьями. Рядом стояли настороженные Тай и Сэм с оружием наизготовку.
– Я тоже никого не видела. – Макитти промокнула ранки Какао тряпочкой, смоченной в ближайшем ручейке. Скрытые в тени зарослей на опушке, они вглядывались в лес, пытаясь отыскать засевших там врагов.
Затем так же неожиданно, как и колючая атака, один из кустов с краю заговорил.
– Вы ничего не проглядели. Вы все видели, просто не поняли, на что смотрели.
Металлический, мягко обвиняющий голос исходил от того, что Оскар принял за небольшой платан, старавшийся приспособиться к жизни на опушке леса. Даже не напрягая зрение, он смог разглядеть сходившиеся складки коры, образовавшие подобие рта. А над ним слегка скошенные глаза, которые смотрели на Оскара в упор. Древесные веки не мигали.
– Меня, наверное, сильно ударили по голове. – Придерживая руку, проткнутую сразу во многих местах, Цезарь подошел к молодому деревцу и здоровой рукой провел по его стволу чуть пониже первой ветки. – Мне показалось, что дерево что-то сказало.
– Это приятно, но лучше погладь чуть пониже и посильнее, – отдавал инструкции платан. Вместо того чтобы последовать им, Цезарь испуганно отдернул руку назад.
– Обманщик, – обвиняющим тоном затрещало дерево. Ветви угрожающе зашелестели, и на голову мечнику просыпались две пригоршни темных осенних листьев. Цезарь стал задумчиво стряхивать их с себя.
– Очень интересно. – Бесстрашная Макитти подошла к стволу. – Мне никогда раньше не доводилось беседовать с деревом. Царапать часто, а вот разговаривать – нет.
– Садисты, – выкрикнуло дерево. – Подмастерья плотника.
– Я разговаривал, – пробормотал Оскар, – много раз. Но вот чтобы дерево мне отвечало – это впервые.
Молодой дубок, что рос по соседству с платаном, вступил в разговор.
– Опин – самый говорливый, так что вполне уместно, что он первым поприветствовал вас.
– «Он»? – Макитти с сомнением оглядывала дерево.
– Сегодня я чувствую себя мужчиной, – ответил платан. – Завтра все может быть по-другому. Все дело в пыльце. – В его голосе появилось сочувствие. – С вами все в порядке? Кривошипы могут быть очень злобными.
Обернувшись, Цезарь посмотрел в заросли леса.
– А кто такие кривошипы? Я что-то там никого не заметил.
Парочка небольших веток наклонилась пониже и показала ему, куда надо смотреть.
– Вон там, чуть правее вас. Еще чуть-чуть. Видите там с десяток очень ветвистых деревьев, тех, что с очень тонкими ветками? Это и есть кривошипы, – решительно заявил платан.
Цезарь осторожно шагнул в сторону леса, наклонясь вперед и всматриваясь в указанном направлении, готовый в любой момент отступить, если обстрел шипами возобновится.
– Но там ничего, кроме деревьев, нет.
– Не просто деревья, – объяснил зеленый дубок нетерпеливо. – Кривошипы.
Встав рядом с Цезарем, Тай спросил, не оборачиваясь:
– Вы хотите сказать, что на нас напали деревья?
– А вы разве не видите шипы у них на ветках? У вас что, зрение хуже, чем у нас? – В тоне дуба появилось раздражение.
– Мы просто не привыкли… – Тай застрял на полуслове. – Вы только послушайте: я спорю с деревом!
Рядом с дубом зашуршали ветки ивы.
– И ты бы проспорил. Мы очень рьяные спорщики, потому что много времени упражняемся в этом. Надеюсь, ваши раны несерьезные, – добавила она более терпеливым тоном и нагнула свои многочисленные ветки, изображая поклон.
