– Вы обвиняетесь по Статьям от XXVIII до XXXII Кодекса Королевства за попытку кражи общественной собственности, использование общественного имущества в нечестивых целях, за поведение, не подобающее гостям Фиолетового королевства и в целом за хулиганское непослушание. Вас должны доставить в Суд Незаконных Заклинаний для судебного разбирательства и вынесения приговора.
Макитти нахмурилась:
– Но ведь нам не могут вынести приговор, если еще не было суда?
– Нужно следовать порядку процедуры. – Отступив, важный эльф махнул рукой ограм. – Взять их. И проследите за охраной. Смотрите, чтобы от вас не ускользнула птица. А я займусь бумажной работой.
– Простите, достославный господин, – прошипела Рата, когда понурых путников выводили из комнаты, – можно нам выпить их кровь?
– Извините, – ответил эльф, – это против городских законов. Но я поговорю с действующим магистратором. Учитывая вашу помощь в деле задержания преступников, думаю, можно будет что-нибудь придумать.
Чрезвычайно довольные собой, две летучие мыши-вампира поочередно то шли, то летели во главе мрачной процессии. Дрожа от ликования и восторга, Куол приплясывал и сновал туда-сюда перед приунывшими пленниками. Очевидно, дразнить и насмехаться над арестантами законами королевства не запрещалось.
И только когда в выставочной комнате с разноцветными огнями из разных королевств все стихло и лишь из других комнат доносились отдаленные голоса посетителей, из глубины красивой Ховертранской вазы, сделанной из паучьего шелка и лунного луча, выскочила маленькая фигурка, которая там пряталась. Убедившись, что путь свободен, Цезарь со всех ног помчался в спокойную благословенную тишину Общих садов.
Если бы путники не были под арестом, они бы восхитились тем, что их окружало. Внутреннее убранство Дворца Правосудия состояло из сверкающего литого стекла и прозрачного хрусталя, и все это переливалось пурпурными и сиреневыми цветами. Занятые эльфы скользили туда-сюда по коридорам, а деятельные спрайты переносили документы из одной комнаты в другую. Тролли совещались в темных углах, гномы беззлобно переругивались, а кто-то, похожий на раздавленного сфинкса, медленно ковылял мимо на четырех ногах, шумно жалуясь на что-то своей внимательной свите из сильфид, чьи лоснящиеся тела дрожали, как манный пудинг.
Комната суда была маленькой: в ней едва разместились арестованные, их тролли-охранники, скромная публика и пучеглазый многорукий судебный репортер. Оскар, Макитти и Какао сидели в переднем ряду на раздутых поганках, поблескивающих росой. Рядом с ними лежал растянутый Сэм, привязанный так, чтобы он не мог сжимать свои смертельно опасные кольца. А понурый Тай оказался в запертой клетке, впервые с тех пор, как произошло первое превращение.
Цель их долгого изнурительного путешествия стояла, поблескивая белым светом, на своем стержне в коробке для вещественных доказательств посреди комнаты, совсем рядом с пленниками. А по бокам от нее стояла стража из тяжело вооруженных троллей.
На задней скамье, тихо ликуя, сидел Куол, зажатый с двух сторон молчаливыми Рутом и Ратой. Оскар прорычал в их сторону, но их радостный враг ответил лишь насмешливой ухмылкой, что злило еще больше.
Ближайший охранник дал Оскару подзатыльник и прохрюкал:
– Никакого рычания в зале суда. Проявите хоть немного уважения.
Вскоре после этого позади поганки поистине огромных размеров раскрылась дверь и в комнату вошла фигура. Пока она шла к огромному грибу, прямо из ниоткуда появился спрайт, одетый в мантию с оборочками, и протрубил в маленький рог из улитки.
– Все, все, слушайте, слушайте! Начинается заседание городского суда Фиолетового королевства. Председательствует Его Честь и Волшебное Магистерство сам эльф судья Кубол Пилк. – Крохотная труба издала второй, уже менее замысловатый сигнал, и спрайт исчез.
Судья уселся на высокий стул, стоявший позади главной поганки, служившей столом. У судьи были необычайно большие заостренные уши, блестящий лоб, на который свисали тонкие редкие волосы. Исподлобья напряженно смотрели узкие, темные глаза, а тонкие гибкие пальцы все время шевелились. Сиренево-белый тщательно напудренный парик, надетый на него, кудрями свисал за спину, на пол и дальше, раскинувшись еще на несколько футов в разные стороны. Перед ним не было никакой книги, молоточка и вообще ничего не было под рукой. Выставив вперед нижнюю волосатую губу и неотрывно глядя на несчастных подсудимых, он скрестил руки и наклонился вперед, опираясь локтями на изогнутую податливую поверхность поганки.
