— Принцесса Кристина! Какая неожиданная встреча. Ваше присутствие придает этому ресторану неповторимое очарование.
Рядом с их столиком стоял Никос Скурос, одетый в голубой пиджак спортивного покроя и легкую рубашку чуть более темного оттенка; эти цвета выгодно оттеняли серебристую седину его густой шевелюры и синеву проницательных глаз.
— Никки! — воскликнула Кристина, искренне обрадованная появлением знакомого лица.
Она представила магната-судовладельца Брету. Мужчины обменялись сдержанными рукопожатиями.
— Во время съемок вы должны оказывать очаровательной принцессе подобающие почести, — сказал Скурос. — Она привыкла к изысканному обращению.
Брет вспыхнул:
— Принцесса Кристина подписала контракт, в котором оговорены все детали протокола.
— Вот и отлично, — поставил точку Скурос и, повернувшись к Брету спиной, протянул Кристине сухую, горячую руку. — Ваше высочество, если вам что-нибудь понадобится, если возникнут какие-то затруднения, пусть даже самые незначительные, непременно позвоните мне. Пока в моем доме на Белладжо-драйв ведутся отделочные работы, я арендую бунгало в гостиничном комплексе «Беверли-Хиллз». Ближайшие два-три месяца я проведу в Лос-Анджелесе.
— Спасибо, вы очень любезны, — улыбнулась Кристина, чувствуя, как ощетинился Брет.
— Не забывайте, что в Беверли-Хиллз у вас есть друг, — учтиво поклонился Скурос. — Прошу простить, но у меня назначена встреча в верхнем зале.
Когда грек отошел, Брет Томпсон процедил сквозь зубы:
— Никки Скурос входит в тройку богатейших людей планеты. Или он уже поднялся на вторую ступень? Недавно про него была статья в журнале «Форбс», но я не дочитал — тоска смертная.
— Он давний друг нашей семьи, — объяснила Кристина. — Слушайте, Брет, расскажите мне подробнее о натурных съемках. Как вам удалось найти эту восхитительную церквушку в Филадельфии? Каким образом вы добились разрешения снимать на территории «Загородного клуба» в Бруклайне? Для посторонних он всегда оставался недоступным. Просто невероятно, что правление дало согласие…
Выйдя из «Бистро-гарден», Никос Скурос сел на заднее сиденье своего лимузина и взял трубку радиотелефона:
— Говорит Скурос. Что вы можете мне сообщить насчет Брета Томпсона?
— Секретарша как раз печатает для вас отчет, сэр, — услышал он в ответ. — За этим человеком тянется целый шлейф любовных похождений: с актрисами, с эстрадными певичками. Дольше месяца он не выдерживает. Частенько «снимает» какую-нибудь красотку на одну ночь. Похоже, большой любитель женского пола.
— Это я и сам знаю, — оборвал собеседника Скурос. — Неужели у вас нет ничего более существенного? Каково его финансовое положение? Не брал ли он ссуду в банке? Он ведь владелец сети закусочных — как там идут дела? От каких болезней он лечился? Мне нужны тщательно проверенные сведения, а не досужие сплетни. Если вы не способны на большее…
— Простите, сэр, но я уже отправил своего человека в Дирборн, штат Мичиган, где раньше проживал интересующий вас субъект. Поверьте, мы копаем глубоко, но этот тип — мастер заметать следы. Если за ним и водятся какие-то грехи, то нам пока об этом ничего не известно.
— Ладно, — недовольно буркнул Скурос, — держите меня в курсе. Как только обнаружите что-то важное, немедленно звоните.
— Конечно, сэр. Сразу же позвоним.
Известная журналистка Ширли Эдер, одетая в шикарный костюм верескового цвета от Перри Эллиса, брала интервью у Кристины в номере отеля. Вооружившись блокнотом и миниатюрным диктофоном, она спрашивала:
— Принцесса Кристина, вы волнуетесь перед началом вашей актерской карьеры?
Кристина мягко улыбнулась:
— Не просто волнуюсь, Ширли, а ужасно волнуюсь. Я хочу, чтобы мой дебют оказался успешным. На меня будет смотреть весь мир, а это накладывает огромную ответственность.
— Ваше высочество, вам, наверно, нелегко идти по стопам матери, княгини Лиссе, которая, если мне не изменяет память, три раза удостаивалась чести быть выдвинутой на премию Американской академии киноискусства.
— Конечно, нелегко. Но мне повезло со сценарием; он называется «Прихожане». Это великолепный материал.
