— Ну, кто?
— Твоя давняя соперница, Рокси Эберхардт. Правда, она «посеяна» всего лишь восьмой; самое большее, что ей светит — это четвертьфинал. Чего доброго, жребий опять сведет вас вместе.
— Боже упаси! — Тедди не имела ни малейшего желания сталкиваться со злопамятной Рокси.
— Она, между прочим… Хочу тебя предупредить, пока другие не наболтали всякой ерунды, — сказал Огги. — Она мне проходу не дает. Да и не она одна.
— Что?
— Другие девчонки, конечно, тебе в подметки не годятся. А на Рокси просто смотреть страшно, — хохотнул Огги, — одни кости да мышцы.
Тедди резко отодвинула поднос. Ее захлестнула ревность. В шутках Огги сквозила какая-то фальшь.
— Бэби, бэби, — Огги погладил ее голое колено. — Что ты вообразила? Я только хотел тебя чуть-чуть подразнить. Рокси Эберхардт совершенно не в моем вкусе. Она меня совсем не привлекает. Вот ты — совсем другое дело. Я к ней даже не прикоснулся, мне нужна только ты и еще раз ты.
— Надо же, опять эта Рокси, — вздохнула Тедди. — Я бы не пережила, если бы у вас с ней снова закрутился роман.
— Выбрось это из головы. Ничего у нас с ней не было, не беспокойся, моя золотая девочка. Давай-ка переставим эти подносы на стол, они нам мешают. Иди скорее ко мне, а то времени осталось совсем мало — у меня в отеле назначен массаж.
У Тедди мелькнула мысль, что Огги слишком бурно протестует, но, когда он прижал ее к себе, она больше не могла ни о чем думать.
Прощальный вечер подходил к концу. Сначала был устроен торжественный ужин на двести персон, потом бальные танцы. Все это соответствовало представлениям князя Генриха о мероприятиях подобного рода. Пойдя на уступку дочери, он пригласил Брюса Спрингстина, который как раз в это время оказался на гастролях в Коста-дель-Мар, и тот исполнил для гостей несколько песен. Кристина всегда внимательно следила за творчеством «Босса»; и он сам, и его новая подруга с нескрываемым интересом озирались вокруг.
У Кристины слегка кружилась голова от выпитого вина. Ей уже надоела вся эта помпезность. Она бы предпочла напоследок от души повеселиться в шумной компании, продемонстрировать всем свою независимость. Что бы такое придумать? Ей на ум пришло казино — блистательное «Казино-де-Пале», где она никогда не бывала. Ни разу в жизни! Им с Габи это было строжайше запрещено, а вот Жаку не возбранялось время от времени туда захаживать. Вот куда надо отправиться перед отъездом. Смести последнюю преграду!
Помимо Брюса Спрингстина, на вечер был приглашен также английский рок-певец Джонни Коутс. Повинуясь порыву, Кристина направилась прямо к нему.
— Джонни, — сказала она, — мне говорили, что ты не вылезаешь из казино. Я тоже хочу туда наведаться. Ты бы не согласился меня сопровождать?
Длинноволосый англичанин недоверчиво уставился на принцессу. Накануне они весь вечер протанцевали в дискотеке; Кристина прекрасно сознавала, что произвела на него неизгладимое впечатление; а теперь он и вовсе потерял дар речи, когда оказался среди титулованных особ в княжеском замке.
— Ну, пожалуйста, Джонни. Чисто по-дружески, — добавила она. — Мне нужно самой себе кое-что доказать.
Рок-идол нашел в себе силы кивнуть:
— Только вот… правитель-то… не будет возражать?
— Он ничего не узнает, — хихикнула Кристина. — Мы быстро. Беги вниз и жди меня снаружи, под аркой у сторожевого поста. Я буду через десять минут, мне нужно переодеться.
«Казино-де-Пале», огромное здание из кремового известняка, чудом примостилось на утесе, нависающем над океаном. Почти у самых стен бились волны Атлантики. Белый «роллс-ройс» подрулил к стоянке, и Джонни с Кристиной ступили на плотно утрамбованный песок.
Войдя в зал, они почувствовали на себе недоуменные взгляды. Посетителям казалось смутно знакомым лицо молодой женщины в кудрявом темном парике. Кристина была довольна собой: она не раз прибегала к такой хитрости, когда хотела сохранить инкогнито. Взяв Джонни под руку, она поспешила миновать толпу любопытных.
Казино шумело, сверкало и радовало глаз буйством цвета. В этой атмосфере нескончаемого праздника оживлялись даже самые томные посетители.
