— Немного болит голова, — ответила Кристина и поспешила отойти.
— Ты не будешь выступать за команду Скуроса! — Кипя от негодования, князь Генрих приказал сыну выйти вместе с ним на лоджию, подальше от посторонних ушей. — Сколько раз повторять: я этого не допущу. Как тебе такое могло прийти в голову?
— Я принял решение, — с вызовом сказал Жак. — Если хорошо знаешь свое дело, опасность сводится к минимуму.
— Тебе еще нет двадцати, а ты уже хорошо знаешь свое дело? — Князь Генрих попытался скрыть ярость под маской сарказма.
Жак стиснул зубы.
— Не беспокойся, папа, я не разобьюсь. У меня будут лучшие тренеры. Сегодня я успешно прошел трассу, — с гордостью добавил он.
Генрих чувствовал, что необходимо в корне истребить дьявольское упрямство сына. Речь шла не только о личной безопасности Жака, но и о судьбе монархии: с раннего детства он воспитывался как наследник трона.
— Твой успех меня совершенно не интересует. Гонки — опаснейшее занятие. Даже Айртон Сенна, которого считали лучшим из лучших, разбился на трассе в Италии. Ты не имел права принимать такое решение, не посоветовавшись со мной. — Генрих выдержал паузу. — Выбрось из головы этот вздор. Я запрещаю тебе даже думать о гонках.
Жак смотрел прямо в глаза отцу. У него на скулах перекатывались желваки.
— Я не стану брать назад свое слово.
— Что? — Генрих был поражен.
Глаза Жака полыхнули огнем.
— Мир не ограничивается пятью квадратными милями Коста-дель-Мар. Я не собираюсь всю жизнь быть почетным гостем на официальных церемониях. Мне нужно испытать себя! Я хочу жить! У меня нет никакого желания править этой страной — ни сейчас, ни в будущем!
Он повернулся на каблуках и ушел обратно в зал. Генрих остолбенел. Князя убила эта фраза: «У меня нет никакого желания править».
— Что прикажете, ваше высочество?
В арочном проеме показалась голова телохранителя. Генрих негодующим жестом приказал ему убраться с глаз долой.
Дрожа от гнева, он облокотился на перила. Перед ним простиралась земля Коста-дель-Мар, залитая лунным светом. Кольцевая трасса сверкала сотнями фонарей. В конце узкой улицы мигала неоновая вывеска «Казино-де-Пале». Богатейшим игрокам со всего света ничего не стоило поставить на кон многие тысячи франков. Оставляемые ими в казино миллионы обеспечивали безбедное существование всем гражданам Коста-дель-Мар.
«У меня нет никакого желания править этой страной».
Вглядываясь в ночные огни, Генрих почувствовал, как его глаза заволокла туманная пелена. В молодости ему самому случалось проявлять строптивость, но, когда его призвала родная страна, он отбросил всякие сомнения и отказался от юношеских устремлений.
Ему хотелось надеяться, что принц Жак поступит так же, когда придет его час. А вдруг нет?..
На следующий день Генрих посетил заседание Государственного совета и восстановил давно отмененную поправку к закону о престолонаследии. Эта поправка, позволяющая монарху обойти наследника мужского пола и выбрать себе в преемницы одну из дочерей, применялась всего два раза за многовековую историю правящей династии Беллини.
Князь Генрих пошел на этот шаг с тяжелым сердцем. Но он всегда считался с реальностью и обязан был предусмотреть все.
Тедди вернулась в Коннектикут. Она не могла опомниться после победы в Уимблдоне, а тут еще в программе «Эй-Би-Си спорт» показали интервью с принцем Жаком.
— Я люблю гонки больше всего на свете, — говорил он, не выходя из гоночного автомобиля.
Тедди впилась глазами в телеэкран. У нее тяжело стучало сердце, словно напоминая ей о безвозвратности потери. Потом она схватила пульт дистанционного управления и переключилась на другую программу. Господи, что за буря разыгралась у нее в душе? Она потеряла голову, как девчонка-школьница. Надо сделать над собой усилие, прямо сейчас.
Она вдруг устыдилась, что в последнее время начала собирать вырезки из газет и журналов, в которых говорилось о костанских принцессах. В ее папку попали даже светские сплетни о супружеской жизни принцессы Кристины. Тедди сохранила также статью о нападении на Габриеллу: старшая принцесса была атакована группой экстремистов, которых, по счастью, успели оттеснить охранники. Габриелла почти не пострадала. Четверо нападавших были приговорены к пяти годам тюремного заключения.
