— И боюсь, лицо его сильно изуродовано пикой, — как бы невзначай обронил Дангарт.
Дангарт и Дринкуотер отправились на берег в гичке. Над ними в ночи высилась громада горы Монт-Жолибуа, вершина которой терялась в туманной дымке, наплывающей с суши. Море под высоким сводом небес было спокойно.
Между ними, закрытая от взоров гребцов, расположилась закутанная фигура. Гичка уткнулась в песок и Дринкуотер, подхватив Ортанс на руки, зашлепал по воде.
— Ну вот, мадам, — с напором заявил Дангарт. — Надеюсь, больше мы никогда не увидимся.
В полумраке Ортанс нашла взгляд Натаниэля. Глаза ее выражали открытую ненависть по отношению к мерзкому англичанину, схватившему ее любимого и обезобразившему его черты. Потом она повернулась и зашагала прочь. Дринкуотер смотрел ей вслед, не глядя на Дангарта, пока не грохнул выстрел из пистолета.
— Боже мой! — вскричал молодой человек, и бросился бы бежать, если рука Дангарта не остановила его порыв. Девушка споткнулась, потом помчалась во весь дух, растаяв в ночи.
Натаниэль изумленно уставился на Дангарта. За спиной слышался возбужденный шепот шлюпочной команды.
— Пистолет не был заряжен, — сказал лорд. — Зато добавил ей прыти.
Он улыбнулся Дринкуотеру.
— Ну же, ну, Натаниэль, не пытайтесь меня убедить, что потрясены. Ей наполовину удалось околдовать вас, — Дангарт хмыкнул. — Что ж, порой даже кукловод дергает не за ту ниточку.
Они повернулись и в молчании зашагали к шлюпке.