Стоит отметить: Гриффитса, в отличие от прочей команды, не волновало появление на борту женщин, которых они снимали в числе прочих беглецов с французских рыбачьих шаланд. Жалкие группки женщин и детей, зачастую в оборванных нарядах, перебирающиеся в шлюпки через пропахшие рыбой планшири под ободряющие улыбки французов, неизменно нарушали царивший на куттере образцовый порядок. Гриффитс обращался с ними отчужденно, даже несколько презрительно, и явно радовался, когда избавлялся от своих пассажирок. Пока их обязанности заключались в этих рискованных рейдах и высадках на дальних берегах, Дринкуотер терпеливо осваивал тонкости новой службы. Он с головой погрузился в изучение высот приливов, расстояний, особенностей погодных условий. Но все-таки его воображение и любопытство просыпались при виде той смеси страха, ненависти и жадности, что читалась в глазах французских рыбаков, передававших им живой груз. «От нас, может, несет рыбой, — смеялся гигант Малуэн, отводя свой люггер, — зато от вас разит страхом…».
С течением времени, постепенно освоившийся Дринкуотер стал замечать кое-что, выходящее за рамки своей роли марионетки. Ему пришлось по иному взглянуть на казавшуюся бессмысленной рутиной возню с лунными фазами, меридианам, счислениями и интервалами, когда как-то раз Джессуп, лукаво подмигнув, указал лейтенанту на клетку с голубями. Не говоря ни слова, боцман продемонстрировал медный цилиндрик, привязанный к ноге одной из птиц.
— Ага, понятно, — протянул Дринкуотер, в равной степени обрадованный открытием и доверием Джессупа. Еще одно звено загадочной цепи вышло на свет, когда он заметил, как клетку спрятали в рыболовных сетях шаланды из Дьеппа.
Еще большее доверие выказал ему Гриффитс, когда холодным ясным декабрьским вечером их гичка подошла к уединенному причалу под замком Уолмер-Касл. Скрывавшиеся среди деревьев круглые каменные бастионы скрывали внутри более уютные постройки позднего времени. Лорд Дангарт ждал их в обществе двух незнакомцев, говоривших между собой на французском. Лорд пригласил моряков войти. Дринкуотер разложил на столе требуемые карты и отошел в сторону, в то время как Дангарт, Гриффитс и более шустрый из иностранцев склонились над ними.
Дринкуотер повернулся ко второму французу. Тот сидел, выпрямив спину, взгляд его, направленный словно в никуда, был напряжен, будто человек рассматривал не сидевшего перед ним Дринкуотера, а какой-то образ из своих воспоминаний. Взгляд этот заставил лейтенанта похолодеть. Он подавил приступ дрожи и отвернулся к окну в надежде отвлечься.
Падавший почти горизонтально свет зимнего предзакатного солнца очерчивал тень, поглощавшую близкие объекты: пушку на бастионе в форме лепестка, деревья, остатки рва и галечный берег. Зато море над Даунсом мерцало миллионами искр, и в этом ярком сиянии четко различима была каждая деталь кораблей. За темным корпусом и освещенным рангоутом «Кестрела» набирали ход несколько «индийцев», подставляя ветру марсели, а на рейде Дила застыли фрегат и линейный корабль третьего ранга. Целая туча мелких суденышек преодолевала встречный северный ветер, нагоняющий прилив в эстуарий Темзы. Острые пики рейковых парусов шаланд и яликов обозначали место, где морские труженики Дила выполняли свою законную, дневную работу. Далекия утесы французского берега виднелись на горизонте бледной полоской.
Зазвучавшие громче голоса заставили Дринкуотера очнуться. Трое за столом распрямились. Гриффитс, полуприкрыв глаза, качал головой. Иностранец настойчиво умолял о чем-то. Дринкуотер едва не рассмеялся, слыша похожие на кваканье звуки французской речи. Но атмосфера в комнате быстро охладила его веселье. Сидящий человек сохранял неподвижность.
Дангарт успокоил француза на его собственном языке, потом обернулся к Гриффитсу. Лейтенант по-прежнему качал головой, но строгий взгляд лорда заставил его замереть. Дринкуотер заметил проблеск прежнего Дево — не темпераментного первого лейтенанта, а человека энергичного и сконцентрированного. Гриффитс заколебался.
— Ладно, милорд, — буркнул он. — Но только с учетом, что я был против, и если не будет волнения.
