Прижавшись спиной к стене, Тереса вставляет в «зиг-зауэр» последний магазин. Странно, что на ней ни царапины. Шум дождя снаружи, в саду. Временами она слышит, как Поте Гальвес ругается сквозь зубы.
— Ты ранен, Крапчатый?
— Да, не повезло, хозяйка… Зацепило-таки меня.
— Тебе больно?
— Здорово больно. Зачем говорить, что нет, если да.
— Крапчатый.
— Да.
— Здесь паршиво. Я не хочу, чтобы они сцапали нас тут без патронов, как кроликов.
— Командуйте. Вы же командир.
Крыльцо, решает она. Над ним наклонный навес, внизу кусты. Пролезть в окно на крышу не проблема, в нем уже не осталось ни одного целого стекла. Оно в другом конце коридора. Если удастся добежать туда, они смогут спрыгнуть в сад и добраться или попробовать добраться до решетки ворот или стены, выходящей на улицу. Дождь может и помешать им, и спасти им жизнь. Военные тоже могут начать палить по ним, но это просто еще один риск. Там, снаружи, есть журналисты и зеваки. Там это будет не так легко, как в доме. Дон Эпифанио Варгас может купить многих, но никто не может купить всех.
— Крапчатый, ты можешь двигаться?
— Ну, однако, могу, хозяйка. Могу.
— Тогда смотри: окно в конце коридора, а оттуда в сад.
— Как скажете.
Такое уже было однажды, думает Тереса. Было что-то похожее, и Поте Гальвес тоже был там.
— Крапчатый.
— Слушаю.
— Сколько осталось гранат?
— Одна.
— Ну давай.
Граната еще катится, когда они бросаются бежать по коридору, и взрыв застает их как раз у окна. Слыша за спиной очереди «козьего рога» Поте Гальвеса, Тереса перекидывает ноги через раму, стараясь не пораниться об осколки, однако, опершись левой рукой, чувствует острую боль. По ладони стекает густая горячая жидкость, она выбирается наружу, и дождь хлещет ее по лицу. Черепица навеса скрипит под ногами. Она засовывает пистолет за пояс и съезжает по мокрой наклонной поверхности, придерживаясь за водосточный желоб. Потом, задержавшись на мгновение, соскальзывает вниз.
Шлепая по грязи, она приподнимается, достает из-за пояса пистолет. Где-то недалеко приземляется Поте Гальвес. Удар. Стон боли.
— Беги, Крапчатый. К ограде.
Времени уже нет. Луч карманного фонаря торопливо шарит из окна первого этажа, и опять полыхают вспышки. Теперь пули шлепаются в лужи. Тереса поднимает «зиг-зауэр». Только бы это дерьмо не заело, думает она. Стреляет, не теряя головы, аккуратно, описывая стволом дугу, потом снова бросается плашмя в жидкую грязь. Внезапно до нее доходит, что Поте Гальвес не стреляет. Она оборачивается и в свете далекого уличного фонаря видит, что он привалился к столбу с другой стороны крыльца.
— Вы уж извините, хозяйка… — доносится до нее шепот. — На этот раз мне и правда крепко досталось.
— Куда?
— В самое нутро… Не знаю, дождь это или кровь, но льет так, что любо-дорого.
Тереса закусывает измазанные землей губы. Смотрит на огни за оградой, на уличные фонари, на черные в их свете силуэты пальм и манговых деревьев. Будет трудно сделать это в одиночку, думает она.
— А «козий рог»?
— Вон он, лежит… Как раз между вами и мной… Я вставил двойной магазин, полнехонький, но выронил, когда в меня попали.
Тереса чуть приподнимается. АК валяется на ступенях крыльца. Очередь, выпущенная из дома, заставляет ее снова вжаться в землю.
— Я не достану.
— Вот беда-то, однако… Мне правда очень жаль.
Она снова смотрит на улицу. За решеткой толпятся люди, воют полицейские сирены. Мужской голос выкрикивает что-то в мегафон, но она не разбирает слов. Слева, в зарослях, чавкает грязь. Шаги. Вроде бы мелькнула тень. Кто-то пытается обойти их с той стороны. Надеюсь, вдруг четко возникает в голове мысль, что у этих скотов нет приборов ночного видения.
— Мне нужен «рог», — говорит Тереса.
Поте Гальвес отвечает не сразу. Как будто сперва подумав.
— Я больше не могу стрелять, хозяйка, — отвечает он наконец. — Мочи нет… Но попробовать вам его подкинуть я могу.
— Не пори чепухи. Как только ты высунешься, тебя шлепнут.
— Да мне наплевать. Уж коли пришел конец, так пришел, никуда не денешься.
Еще одна тень, чавканье шагов среди деревьев. Время уходит, понимает Тереса. Еще две минуты, и единственный путь к спасению будет закрыт.
