Они заложили еще круг, и Дэйн увидел, как Глиф и Шошу опустили флиттер рядом с кучами и стали загружать яйца в машины.
– И куда они их везут? – спросил Дэйн.
– К «Королеве». Скоро увидишь пульверизаторы, а твоя работа будет – распределять груз перед взлетом, суперкарго.
Что же это за чувство такое, будто он что-то упустил? Но работа есть работа, и часть мозга уже рассчитывала массы и объемы. Потом он сообразил, что торговцы принесут всю свою аппаратуру – или, по крайней мере, столько, сколько смогут, – и присвистнул.
Али приподнял бровь.
– Думаешь, сколько веса можно взять с учетом бури? Я каждый день благодарю владык Космоса за то, что не выбрал карьеру штурмана, – сказал он и внезапно нырнул вниз. Дэйн подумал, что вряд ли кто-то назвал бы его осторожным пилотом, и улыбнулся про себя, когда Али добавил: – Пора посмотреть на наших людей в действии.
Дэйн глянул вверх и понял, что они вернулись к «Королеве». Флиттер опустился возле грузового люка, и один из торговцев сбежал по пандусу.
– Машина к вашим услугам, – сказал Али.
И они с Дэйном быстро пошли к северу от «Королевы», петляя среди затихших парящих – больших куч сморщенной плоти, украшенной лишайником и даже мелкими цветущими растениями. Проходя мимо, Дэйн заметил движение в цветочной шкуре, увидел насекомых и даже какого-то мохнатого червяка – здесь была целая экосистема!
А будет ли она существовать дальше – зависит от торговли.
Он посмотрел на Али, и в мозгу начал формироваться вопрос. Губы механика скривила сардоническая усмешка.
– Тау говорит, парящим теперь никак без нас не спастись. А без них разум на Геспериде-четыре умрет и планета станет просто скалой, где копошится бессмысленная жизнь.
Дэйн встряхнулся, охваченный ощущением нависшей опасности. Жажда действия впилась в него невидимыми когтями.
Они миновали последних парящих на опушке леса. Здесь ждали Штоц и Тасцин. Дальше начиналась длинная череда предметов, похожих на кучки полупрозрачных красных спагетти. Лицо Штоца за щитком шлема было напряжено; что думает Тасцин о тех, кто пусть и ненамеренно, но убил двух ее товарищей, – по ее выражению было не прочесть.
Штоц приподнял первую кучку спагетти и встряхнул. Теперь она стала похожа на мешок кальмара. Бородавчатый мешок по форме напоминал тыкву, за ним волочились длинные щупальца, сделанные из хирургических трубок.
– Мы сообразили, что парящие частично живут на электромагнитных импульсах, посылаемых пьезоэлектрическими рудными залежами целанита, – сказал Штоц. – Эта энергия служит им для разогрева внутреннего воздушного пространства и создания подъемной силы – отлично работает, поскольку они смогут черпать энергию как раз тогда, когда она нужна, и избежать конца света.
Штоц и Тасцин подошли к ближайшему парящему. Штоц бросил мешок в центр сдутого создания; щупальца развернулись и потом неуверенно начали разворачиваться и искать дорогу, как змеи, к краям парящего.
– Их способность модулировать эту энергию облегчает им возможность управлять трубками, поскольку хирургический инструмент, задающий их размер, использует точно такие же электрические поля.
Теперь Дэйн слышал что-то вроде приглушенной отрыжки, идущей от создания, а по усыпанной лишайниками шкуре пошла рябь. Ее верхняя поверхность стала раздуваться, принимая воздух. Штоц и Тасцин осмотрительно перешли к другому краю парящего, а Али с Дэйном, подчиняясь указанию большого механика, выстроились у противоположных краев. Они подтянули трубы к краю, откуда высунулись маленькие отростки и приняли концы. На концах были закругления вверх и назад, кончающиеся небольшими присосками.
Штоц отступил и жестом показал, чтобы они тоже отошли от парящего, который теперь надулся до высоты больше метра.
– Влага, очевидно, нужна для преобразования электромагнитной энергии, хотя мы не очень себе представляем ход реакции, как и защиту от жара огня, который возрождает деревья, – сказал Штоц и сделал театральную паузу. – Итак…
Шкура парящего затрепетала, и мешок начал заметно пульсировать и гудеть. Дэйн улыбнулся в ответ на широкую ухмылку Иоганна. Звук был как у волынки Стина Вилкокса.
