Свой экипаж Джелико знал не хуже, чем «Королеву». Он подавил желание улыбнуться и позволил себе лишь кивнуть. Он знал, что Карл не одобряет отправку «Королевы» с четырьмя недавними стажерами, хотя тот ничего не говорил, тем более после того, как решение стало приказом. Очевидно, теперь седеющий механик изменил свое мнение. И намека на это Джелико хватило. Ему было приятно, что подтвердилось его мнение и не надо тыкать человека носом в его ошибку.
Но Кости явно был неудовлетворен своим неявным извинением.
– Я думал, ты балуешь Шеннона, посылая его с другими юнцами на «Королеве», – прищурясь, сознался он. – Ты просто подсчитал, насколько больше сожрет при посадке «Звезда», или это одна из твоих удачных догадок?
– Из моих догадок, – признал Джелико, позволив себе улыбнуться.
Дальше этого он не позволял себе открывать свой механизм принятия решения; слишком легко каждому из списка позитивных факторов найти противостоящий негативный, и ему не хотелось, чтобы кто-нибудь без толку тревожился, подходит ли Рип Шеннон для порученного задания. Это была его забота, часть ответственности командира.
Впрочем, он, видимо, не так успешно скрывал свои мысли, как ему казалось. Кости тронул датчик, присоединенный к каким-то незнакомым трубам, хмыкнул, потом сказал:
– Ты их обучил. Они это дело вытащат.
– Мы их обучили, – поправил Джелико.
Кости извлек свое тело из рабочей клетки и, намагнитив подковки, встал перед капитаном. На его угловатом лице было выражение насмешливой иронии.
– Значит, если они провалятся, то это мы провалились.
Джелико думал, что ему ответить, когда загудела внутренняя связь. Кости подтянулся и стукнул по кнопке кулаком.
– Капитан! – Раэль Коуфорт говорила сухо и деловито, как всегда на дежурстве. – Когда у вас будет свободная минута, не заглянете ко мне в лабораторию?
И мягкий голос суперкарго Яна Ван Райка добавил:
– Это вам надо видеть.
Кости включил передачу, и Джелико сказал:
– Уже иду.
Он повернулся к Карлу:
– Сколько руды мы можем поднять на этом корабле? Если не придется беспокоиться о маневрах уклонения.
Кости покачал головой:
– Номинально – более сорока тысяч метрических тонн. Но преобразование целанита – дело хитрое, и я не знаю, насколько стабильны параметры настройки машин. «Королева» может с этим справиться – и справится. А этот корабль… – Он потер тяжелую челюсть; теперь его глаза были абсолютно серьезны. – Я бы сбросил десять тысяч тонн на надежность двигателей, если только целанитовая руда не будет высоко очищенной.
– Так плохо?
Кости пожал плечами:
– Между взрывом двигателя и коллоидным бластером разница небольшая – только двигатель делает это один раз.
Джелико в мрачном настроении, прыгая и перехватываясь руками, пробирался по коридору к лаборатории, переделанной из грузового трюма.
Он думал над словами Кости – и над тем, что осталось непроизнесенным. Его команда была не только надежной, но и адаптабельной. Два совершенно необходимых свойства, если капитан корабля хочет прожить долгую жизнь.
Адаптабельность означала учет всех возможностей. Что Кости подразумевал, а Джелико понял: если неизвестные корабли окажутся враждебными, Джелико придется пожертвовать грузоподъемностью «Полярной звезды», чтобы извлечь из этого рейса – из этого контракта – хоть какую-то прибыль. Заправить корабль будет невозможно, значит у «Звезды» хватит топлива либо для того, чтобы маневрами уклонения отвлечь противника и прикрыть отход «Королевы», либо после выйти на рандеву с «Королевой» для заправки.
Но не на то и на другое вместе.
Пробираясь на руках мимо закрытого грузового отсека в новую лабораторию, которую построили корабельные ученые, он бросил взгляд на впечатляющие ряды приборов, собранных его командой за годы торговых успехов и теперь поступивших в распоряжение доктора Раэль Коуфорт, его жены.
Она немедленно почувствовала его присутствие и оглянулась, ее синие глаза улыбались. Даже в бесполом костюме лабораторного работника она, со своей толстой каштановой косой, была невероятно красива, что особенно подчеркивал умный пытливый взгляд и чувственный выразительный рот. В своей долгой одинокой жизни Джелико и не мечтал обрести такую близость – не только телесную, но и душевную. Каждый раз, встречаясь с женой после недолгой разлуки, он снова верил в чудеса.
