Капитан сел в кресло прямо напротив сине-зеленого субъекта. Сев, он оказался с пленником лицом к лицу. Дэйн не завидовал безбилетнику, смотрящему в глаза рассерженному капитану. Даже в минуты благодушия Джелико выглядел сурово, а сейчас, судя по всему, был далеко не в лучшем настроении.
– Кто ты? – спросил капитан. – Что делаешь на моем корабле?
– Я – Туе, – мгновенно ответило существо. – Я торговец, моя. Нет вор! Гуу, – добавил «заяц» невнятное слово, нечто среднее между криком и свистом. Существо, видимо, совершенно расстроилось и что-то быстро забормотало сначала по-канддойдски, а потом по-ригелиански.
Дэйн увидел, как при этих звуках Раэль Коуфорт широко раскрыла глаза. Врач повернулась к капитану:
– Я немного говорю на ригелианском. Хочешь, чтобы я допросила ее?
– Ее? – повторил капитан, вопросительно улыбаясь. – Мне бы следовало догадаться, что ты говоришь по-ригелиански.
Миловидное лицо доктора Коуфорт вспыхнуло.
– Мы немного торговали с некоторыми ригелианскими колониями, когда я была совсем маленькой, – сказала она.
Потом повернулась к пленнице и медленно обратилась к ней на свистящем языке ящеровых:
– Расскажи, кто ты и что здесь делаешь?
Дэйн понял эту фразу, но не уловил ничего из того, что Туе с чудовищной скоростью выпалила в ответ.
Пока маленькая безбилетница что-то быстро и пылко тараторила, жестикулируя перепончатыми ручонками, все молчали. Дэйн с любопытством наблюдал, как в пылу объяснений она оторвалась от пола, но даже не попыталась опуститься, а просто зацепилась ступней за край стола и с невероятной грацией откинулась назад, словно это самая естественная для нее поза. Теперь Туе стояла под углом ко всем в помещении.
Дэйн поглядел на маленькую головку с гладкой, напоминающей чешую кожей, значительно более синей, нежели обычная для ригелиан сине-зеленая. Он видел, как во время разговора вздрагивает, поднимается и распускается от негодования, а потом складывается гребешок Туе. Очевидно, она была помесью между ригелианами и одной из рас, возникших от тех же ящеров тысячелетия назад. Ригелиане не любят полукровок; в отличие от землян, которые по большей части приветствуют разнообразие человеческого генома, они блюдут расовую чистоту и так же нетерпимы к существам со сходной биологией, как и к тем, кто имеет совершенно иное происхождение.
Интересно, подумал Дэйн, сколько ей лет?
Наконец Туе умолкла, и доктор Коуфорт задумчиво потерла подбородок:
– У меня давно не было практики, да и диалект, на котором говорит Туе… э… своеобразен, но, кажется, я поняла ее рассказ.
– Давайте послушаем, – предложил капитан.
– Она проникла на корабль сразу после того, как мы причалили, и с тех пор пряталась в грузовом отсеке. Туе принесла с собой кое-какие предметы, которые, по ее мнению, могли бы нам пригодиться, и оставляла их по одному в разных местах, поскольку у нее кончилась своя еда и ей пришлось питаться нашей. Она уверяет, что перестала бы прятаться сразу после взлета, но ждать пришлось слишком долго. Она хочет стать торговцем и считает, что это ее единственный шанс.
– А семья согласна?
– По ее словам, у нее нет семьи, кроме группы других… отверженных. Они живут наверху, у Оси вращения, – сказала Коуфорт. – Возраст Туе приблизительно равен девятнадцати стандартным годам, что юридически означает совершеннолетие, во всяком случае по терранским законам. Так что она сама себе хозяйка.
Джелико слегка побарабанил пальцами по столу и взглянул на Дэйна:
– Запри ее пока в изоляторе. Нам нужно кое-что обсудить.
Дэйн осторожно повернул пленницу к двери; она была такой маленькой, что, казалось, не имела массы. Торсон терпеть не мог таких обязанностей, особенно когда дело касалось маленьких и субтильных существ. Проходя мимо доктора Коуфорт, он заметил, что врач морщится от молчаливой жалости к крошечной ригелианке, и от этого Дэйн почувствовал себя совсем скверно.
По пути к изолятору Туе не протестовала и не вырывалась, но Дэйн крепко держал ее за тонкую длинную руку. Понаблюдав за ней в кают-компании, молодой человек отчетливо понял, что не сумеет поймать ее в невесомости.
