Наконец, словно вспомнив о Риз, Алекс взглянул на нее:
— Не возражаешь, если я накину на себя что-нибудь, прежде чем мы продолжим разговор?
Осознав, что она пялится на его обнаженную грудь, Риз отвела глаза:
— Встретимся внизу.
Она направилась к двери, не дожидаясь ответа. Спустившись вниз, Риз увидела в окно мистера Уинстона, обходящего сад. Он хороший человек. Не может она расстаться ни с ним, ни с другими сотрудниками. Нельзя их подвести.
Но она решит эту проблему позже. Сейчас нужно разобраться с мужчиной, которого она начала считать своим другом. С мужчиной, с которым она целовалась накануне. Неужели нужно столько времени, чтобы одеться?
Она вышла в холл и посмотрела на лестницу. Алекса не было видно. Ее раздражение усилилось. Почему он не был честен с самого начала? Почему водил ее за нос?
Наконец Алекс появился. Его мокрые волосы были слегка взъерошены. Он надел голубой свитер и джинсы. Риз заставила себя взглянуть ему в лицо, отказываясь смягчаться только потому, что он очень красив и в нем течет королевская кровь. Сообразив, что что-то не так, она нахмурилась:
— Твои волосы. Они стали светлее.
— Я смыл краску.
Риз откровенно разглядывала его.
— И…
— Я пользовался цветными контактными линзами.
Точно. Его глаза стали серо-голубыми.
— Что-нибудь еще? — спросил Алекс.
— Все. — Риз вздернула подбородок. — Ты должен все объяснить. И пусть это будет достойное объяснение.
— Я собирался тебе рассказать…
— Когда? После того как я подпала под твое очарование? После того как мы… — Она оборвала себя.
Риз не собиралась об этом говорить. Более того, она не хотела упоминать поцелуй, однако не могла его забыть. Как отмахнуться от ощущения порхающих бабочек в животе после его прикосновений?
— Все не так, как ты думаешь. Я остановился в «Ивах» потому, что мне нужно было тихое место.
— Такое, чтобы не сталкиваться с прессой?
— Да. Это место достаточно уединенное и в то же время недалеко от центра города.
— По крайней мере, теперь понятно, откуда взялся столь щедрый задаток. Но почему ты врал мне?
— У меня не было выбора.
— Выбор есть всегда. Когда мы начали сближаться, я открыла тебе душу, а ты продолжал хранить молчание.
— Ты не представляешь, сколько раз я хотел признаться тебе. — Алекс шагнул к Риз, но она отступила. Он с мольбой взглянул на нее. — У меня была очень веская причина скрывать правду. Может, сядешь и выслушаешь меня?
Риз села в кресло. Алекс опустился на диван.
— Я слушаю.
Досада исказила черты его лица.
— Вчерашний поцелуй был искренним. И если ты станешь это отрицать, то солжешь себе.
Риз вспомнила, как щекотало кожу его теплое дыхание. Запах поистине мужского одеколона. Прикосновение его теплых губ к ее губам. Алекс прав. Их поцелуй принадлежал не этому миру.
Риз потерла травмированную руку:
— Продолжай.
— Мне жаль, что вчера произошел инцидент с репортером. Ты пострадала, потому что я не следовал правилам. Опять.
— Опять?
Алекс помедлил:
— В юности я был бунтовщиком. Я ненавидел все правила и протоколы. Я не понимал их важность. Когда мне было пятнадцать лет, я на людях поспорил с королем. Я проигнорировал телохранителей и нырнул в толпу. Охрана бросилась со мной. Король и королева остались незащищенными. Член антиправительственной организации выстрелил, целясь в моего отца, но попал в мать.
Риз выпрямилась, пораженная в самое сердце. Протянув руку, она сжала его ладонь, испытывая сочувствие к подростку, который оказался невольным виновником трагедии.
— Перед смертью мама заставила меня дать клятву заботиться о папе. Я сдержал слово. Это было самое малое, что я мог для нее сделать.
— Должно быть, твоя мать сильно любила твоего отца.
— Не всегда. Это был брак по расчету.
Риз знала, что такие браки достаточно широко распространены, но она считала дикостью семью без любви.
— Как они познакомились?
— Мой дед хотел, чтобы вина, производимые на Мираччино, пользовались спросом во всем мире. Он решил, что лучший способ добиться этого — породниться с семьей крупных производителей и дистрибьюторов вина. Так мои родители поженились.
— Я представить не могу, что можно вступить в брак не любя.
