— У нас охота, — ответил тот.
Вернувшийся к котлу Одноглазый добавил:
— Только эта охота нам пуще всякой неволи.
Усевшись, он поинтересовался:
— Везучий Человек случайно не врач?
— Нет, — ответил Король, — я Король.
— Кто? — в один голос переспросили Одноглазой и Трёхглазый.
— Король, — повторил Король.
Охотники переглянулись.
— Охотники не любят обмана, — неуверенно сказал Одноглазый. — Обманщиков они обычно скармливают чайкам.
Вместо возражений Король достал из кармана бумажник и показал охотникам лоскуток газетной бумаги.
— Вот, — прокомментировал он. — Только она в воде побывала, её размыло слегка.
Сидящие вдоль стен люди зашевелились. Одноглазый и Трёхглазый склонились над фотокарточкой.
— Вроде, похож, — сказал Одноглазый.
— Да ну, — сказал Трёхглазый. — Тут же ни черта не разобрать!
— Слепого спросите, — предложила повариха.
— Верно, — послышались голоса. — Слепого не обманешь! Спросить Слепого!
И все устремили взгляды в дальний угол, где сидел человек с повязкой на лице. Слепой протянул вперёд руки.
— Слепой хочет, чтобы Везучий Человек подошёл к нему, — объяснил Одноглазый и подтолкнул Короля.
Король приблизился к Слепому и опустился на корточки. Слепой сначала ощупал руки Короля, потом провёл ладонями по его лицу. Подняв испачканную в крови руку, Слепой медленно прохрипел:
— Королевская!
И как бы в подтверждение своего слова он прикоснулся этой рукой к лежащему рядом раненому. Тот от прикосновения пришёл на мгновение в сознание и проговорил что-то невнятное.
От стены отделился человек с перевязанной головой и грохнулся перед Королём на колени. Заливаясь слезами, он стал выкрикивать громкие нечленораздельные звуки. Король от неожиданности отшатнулся.
— Дырявая Голова не совсем здоров, — объяснил Одноглавый. — Чайки выклевали ему мозг, но до сердца но достали. Теперь он ничего не понимает, но всё чувствует. Дырявая Голова от имени охотников просит Везучего Человека спасти их от помойных чаек. Он говорит, что, если Везучий Человек поможет им, охотники сделают его своим Королём!
— Интересно, — задумался Король и похлопал по плечу Дырявую Голову. — Тут надобно подумать…
— Везучему Человеку надо подумать! — громко объявил Одноглазый и замахал руками, призывая всех затихнуть.
— Подумай, Твоё Величество, — сказал Трехглазый и предложил Королю уютное место возле котла.
Трёхглазый и Король сидели на полуразрушенной крыше охотничьего пристанища. Вокруг простирался ночной город — тут и там блестели огоньки костров. Трёхглазый наковырял из стены щепотку коричневой пыли, высыпал её в обрывок бумаги, сделал самокрутку и закурил.
— Чайки… Чайки, сволочи, — неспешно говорил он. — Сколько себя помню — всё эти помойные чайки. И никак их не извести! Отстреливаешь, отстреливаешь — а их только больше становится. Наши деды были охотниками, наши отцы были охотниками, наши дети тоже будут охотниками: этих тварей хватит на всех. Охотников может спасти одно — умный вождь, который знает, что делать.
— Я понимаю, — сказал Король. — А вы не пробовали выбирать вождя из охотников?
Снизу появился Одноглазый и ответил:
— Охотники много раз выбирали себе вождей, — и он протянул Королю котелок с кипящей едой, а второй такой же поставил перед собой и Трёхглазым.
— И что? — спросил Король, подозрительно глядя на булькающее месиво.
— А ну их! — махнул рукой Одноглазый и принялся отхлёбывать из котелка.
— Любой охотник мыслит по-охотничьи, — сказал Трёхглазый. — Каждый вождь, как ни старался, как ни лез из кожи, ничего нового придумать не мог. Охота, Большая Охота, Великая Охота — слова, одни слова. Никакого результата это не дало. Разве что, самому вождю лишний кусок доставался — за вредность. Кончалось всё тем, что вождь разъедался до таких размеров, что терял прыть и былую силу, не мог больше убегать от чаек, и чайки его склёвывали. И снова наступала охота… Так рассказывали старые охотники, которое ещё умели читать.
— Поэтому охотники уже много лет живут без вождей, — подвёл черту Одноглазый. — Каждый сам за себя.
— Ну что ж, — поразмыслив, сказал Король. — Пусть будет… Королевская охота.
