— Кароль? — сказала Эмма задумчиво. — А тебе не кажется, что по дому кто-то ходит?
Он не успел не то что услышать — даже прислушаться, — но тело среагировало куда быстрее и слуха и разума: он пролетел через мастерскую и захлопнул дверь мгновением раньше, чем в нее ворвались незваные гости. Упал массивный засов — их было велено установить по всему дому. Такой выдержит даже малый таран и выстрелы из пистолета. Как и дубовые створки с металлическими накладками и закаленными петлями.
Вот только с магией никаким дверям не справиться.
Метнулся к окну — с колен растерянно встававшей Эммы сыпались кисти, — с дребезгом распахнул высокие рамы. Острые скалы внизу выглядели слишком многообещающе. Увы, они не птицы… а в этой комнате не из чего связать мало-мальски пригодную веревку.
— Эмма, — позвал он, не оборачиваясь. Полушутя-полусерьезно. — А ты не можешь обратиться в волчицу?
Женщина возмутилась:
— Ты что, тоже веришь в эти сказки?! Мы никакие не оборотни!
— А жаль. Очень жаль. — Он принялся сдвигать к двери кресла и диван, попутно выискивая что-нибудь подходящее под определение «оружие». Ножки от кресел. Каминные щипцы. А Эмма может тыкать нападавшим в глаза своими кисточками, ага…
— Но ведь сейчас придет твоя охрана? — доверчиво спросила художница…
— Идиот, согласен, — кивнул он, не сводя глаз с засова. Тот начал мелко вибрировать. В первый раз против него применили силу, во второй раз — чародейство. Теперь нападавшие сплетают вместе и грубую человеческую мощь, и смертельную магию. — Эмма, возможно, все-таки придется прыгать… если повезет… ты умеешь плавать?
— Не собираюсь я никуда прыгать, что за ерунда! — отозвалась художница так хладнокровно, что он даже обернулся в удивлении.
Эмма занималась странным: плескала на стену водой из цветочной вазы. Цветы валялись на полу рядом, неуместно ему сейчас напоминая «Розовых плясуний».
— Ты что делаешь?!
— У тебя есть с собой какой-нибудь амулет путешественника?
Он слегка растерялся.
— Тот, что не дает затеряться в дороге? Да, Руна Райдо, а…
— Держи ее наготове.
Как скажешь, Эмма, как скажешь… И он вновь отвлекся на дверь, вернее, на эманации магии, которые просачивались сквозь щели толщиной всего с волос — двери были отлично пригнаны. Магия обволакивала, шептала, уговаривала его подойти к двери и поднять засов. Она и сам засов пыталась убедить открыться — тот уже заметно подрагивал и лязгал в петлях. Э, нет, дружок, хозяин в этом доме все-таки я! Он неслышно шагнул и положил ладонь на засов: мало-помалу тот начал затихать, словно норовистое животное, почувствовавшее твердую руку.
— Собиралась сегодня попробовать в твоем портрете темперу, — болтала за его спиной Эмма. — Знаешь, тот рецепт, где краска разводится яичным белком…
— Знаю, — отозвался он, не оборачиваясь. — Как не знать.
Если ей спокойнее говорить про краски — пусть говорит и дальше. А ему спокойнее сейчас пытаться понять, что замыслил маг (маги?) за дверью.
— …жаль, что впрок их не заготовишь — надо использовать сразу же. А темпера прекрасно подходит для настенных росписей по мокрой штукатурке…
— Вот как?
За дверью — тишина. Конечно, три дюйма дубовой доски, отличная звукоизоляция…
Он отдернул руку от нагревающегося засова. Попятился, прищуренными глазами наблюдая, как чернеет дерево вокруг металлической накладки замка. Пошел сизый дымок… Прекрасно! Эмма очень вовремя уничтожила все запасы воды в этой комнате… Хотя вряд ли вода поможет против огненной магии — обычный огонь не воспламенит так быстро особым способом обработанную древесину.
Он обернулся взглянуть на художницу: стоя на коленях, та кидала мастихином краску на стену и увлеченно размазывала ее кистью.
— Эмма?
— Сейчас-сейчас, — отозвалась художница рассеянно. — Поговорил бы ты, что ли, с ними, Кароль.
— О чем?!
— Ну спросил бы, как у них дела, как погода на улице… чего они к тебе привязались, наконец…
Он чуть не рассмеялся, представив, как ведет светскую беседу с убийцами через охваченную колдовским огнем дверь. Отчетливо запахло лесным пожаром, и он торопливо зашагал к женщине. Он-то сможет противостоять такому огню… некоторое время… а вот с Эммой нужно что-то решать — или действительно прыгать в окно, или… сдаваться?
