— И какие у тебя догадки?
Кароль послал приятелю предостерегающий взгляд — мол, рядом имеются посторонние уши! Фандалуччи глянул на меня, но я успела возмутиться прежде, чем мне приказали убраться из собственной комнаты:
— Ну уж нет, я никуда не уйду! Обсуждайте свои делишки в другом месте!
Полицмейстер захлопнул рот и изумленно повернулся к Каролю:
— Делишки?
Тот откровенно веселился. Сообщил:
— Кстати, Эрик, моя добрая спасительница тоже из Фьянты, так что вы земляки.
— Вот как? А позвольте узнать вашу фамилию, дама Эмма?
— Торенц. Эмма Торенц. Но я вовсе не из Фьянты, я лишь училась там.
— А откуда же вы родом?
Я неприязненно уставилась в оловянные глаза полицмейстера: в благодарность за помощь его подельнику мне устраивают допрос?
— Из Вольфсбурга. Это…
У Кароля вырвался неожиданный смех — он поспешно прикрыл рот ладонью, но плечи его продолжали сотрясаться, а глаза сиять.
— Эрик! Она, оказывается, из Волчьего княжества!
— Из Северного княжества, будь любезен, — с достоинством поправила я. — А что в этом такого забавного?
— То-то я смотрю, ты не упала в обморок при виде крови, да еще то и дело за кочергу хваталась! У вас, наверное, все женщины такие?
— Какие — такие?
— Ты же слышала, как ваша княжна натянула нос нашему Силверу? Выставила его на всеобщее посмешище!
Хотя это был действительно глупый и трусливый поступок, во мне проснулись верноподданнические чувства: никто не имеет права говорить ничего дурного о нашем правящем роде! Никто, кроме жителей Волчьего… тьфу, Северного княжества!
— Это не так! — холодно возразила я, вскидывая подбородок.
— Не так, что девица развернулась к женишку афедроном буквально у самого брачного огня? Не так, что король стал посмешищем для собственного народа? Не так, что соседи получили отличный повод позубоскалить над Силвером, от которого даже волчица сбежала?!
Ох… Я растерянно взглянула на полицмейстера: тот смотрел на хохочущего Кароля с отвращением.
— У тебя просто омерзительное чувство юмора! Когда собираешься вернуться?
— У меня оно хотя бы вообще есть! — успокоившийся Кароль вытер повлажневшие от смеха глаза. — Уйду сегодня ночью. Если, конечно, ты не захочешь вывести меня прямо сейчас под видом пойманного беглого преступника.
Фандалуччи сощурил глаза, явно обдумывая его предложение, и Кароль тут же добавил:
— Но это испортит репутацию двум честнейшим и достойнейшим женщинам!
Я представила реакцию дамы Грильды. Полицмейстер, видимо, тоже, потому что мгновенно скис.
— Договорились. Ждем тебя на перекрестке… и не спорь, я теперь глаз с тебя не спущу! Тебе что-нибудь нужно?
— Да. Покорми Джока!
Я заметила порыв Фандалуччи сделать неприличный жест. Даже не знаю, что его удержало — мое ли присутствие или забота о репутации представителя власти? Я как гостеприимная хозяйка отправилась провожать его на лестницу. Тут полицмейстер вновь придержал меня за локоток.
— А это вам за ваши труды, дама Торенц…
Я сначала не поняла, потом почувствовала, как жар приливает к моим щекам. Молча отвела его щепоть с флорином. Молча посмотрела в оловянные глаза — и на бледных губах Фандалуччи появилась еле заметная улыбка.
— Можете ничего не говорить, Эмма! Вижу, тут замешаны нежные чувства… До встречи.
И прежде чем я успела подобрать достойный ответ, полицмейстер загромыхал сапогами вниз по лестнице. Что было с его стороны огромной неосторожностью — сидевшая в засаде за дверью дама Грильда выскочила в прихожую с кокетливым:
— Ча-а-аю?!
Фандалуччи попытался возражать, но был крепко взят под локоть отработанным — не вырвешься! — приемом и оттеснен в гостиную выдающимся, как линкор, бюстом хозяйки.
Кароль поддразнил меня, едва я вошла в комнату:
— «Нежные чувства»? Неужели?
Я вновь вспыхнула:
— Ни слова больше! Иначе возьмусь за кочергу!
Он вскинул ладони.
— Ой, всё, боюсь и умолкаю!
— То-то же! — проворчала я, вновь усаживаясь на кровать, коли единственное кресло в комнате уже занято.
Некоторое время мы прислушивались к звукам, доносившимся снизу: речь дамы Грильды текла непрерывным полноводным потоком, в котором всплывали редкие реплики-островки полицмейстера. Я заметила, что Кароль за мной наблюдает, и раздраженно спросила:
