— Не так сильно, как она того заслуживала, — неожиданно откровенно признал Бродяга, наконец, останавливаясь и устремляя тяжелый взгляд на девушку. — Я понял это слишком поздно. Как я уже сказал, в то время у меня были другие заботы, — он неопределенно передернул плечами. — Поэтому я не замечал, насколько несчастной она оказалась в последнем браке.
— Отчим из нас троих всегда выделял лишь Риэль. Я для него всегда был лишь обузой, обязательным наследником, наличие которого было необходимо, но, увы, нежеланно. Я также не испытывал к нему симпатии, но тогда еще был готов унаследовать трон и все прилагающиеся к нему обязательства.
— Что же случилось? Что произошло, раз ты так решительно пересмотрел свои взгляды, и на долгие годы мысль о власти тебе опротивела?
Сапфо замолчал и отвел взгляд в сторону.
— Слишком много всего произошло разом, — подбирая слова, наконец, проговорил собеседник, по-прежнему глядя куда-то в сторону. — Сродни падению гильотины, сразу несколько событий свалилось мне на голову, оглушив, заставив ощутить собственную беспомощность и ненужность. Подобно неожиданному ранению, пробило зияющую брешь в прежних мечтах и стремлениях.
Его слова натолкнули девушку на недавнее озарение.
— Ваша рука, — дрогнул ее голос, и отчего-то она вдруг оробела, попытавшись робко коснуться укутанной в ткань конечности. Скорее интуитивно, нежели осознанно, ее спутник отшатнулся, чтобы избежать этого прикосновения, и девушка с упавшим сердцем осознала, что ее страхи были не беспричинны. — Она не восстановилась?
И только сейчас Эллери осознала, что впервые обратилась к нему, как к равному. Обратилась так, как должна была делать с их самой первой встречи, как он того заслуживал.
— Не совсем, — уклончиво ответил собеседник, хмуря брови. — Но придворные лекари работают над этой проблемой.
— Я могу как-то помочь?
— В этом нет нужды.
Они замолчали, но эта тишина для каждого звучала по-разному. Если в молчании Эллери сквозила по-детски наивная обида, то Бродяга с головой погрузился в размышления.
— Ты знаешь, мне порой до сих пор трудно принять, что то, от чего я так долго и успешно бежал, меня все-таки настигло, — он вдруг заговорил, и Эллери даже вздрогнула от неожиданности. Мужчина обвел здоровой рукой окружающее их пространство: — Я так долго убеждал себя, что трон, подданные, власть — не для меня. Что я не смогу стать хорошим правителем.
— Но ты ведь не жалеешь о сделанном выборе? — осторожно спросила она, зная, что под выбором подразумевает не только обретенный трон.
— Прошло слишком мало времени, чтобы можно было делать выводы, — он качнул головой, и от этого мимолетного жеста сердце девушки стремительно ухнуло куда-то вниз.
— Я до сих пор не могу поверить в то, что иду по коридорам, которые едва помню из детских воспоминаний. Неужели спустя столько лет я вновь вернулся в замок, который был моим домом, где были счастливы мои родители? Вновь и вновь я задаюсь вопросом, что было бы со мной, не будь этого предательства, не случись переворота? Какой была бы моя жизнь?
Эллери лишь вздохнула с легким разочарованием — он так ловко ушел от ответа!
— Что тебя тревожит? — этот вздох, наконец, привлек его внимание.
Быть полностью откровенной с ним она, увы, не могла — чертовы правила приличия! — поэтому озвучила лишь часть своих сомнений.
— Отец до сих пор не дал согласия на брак. Мне кажется, он не хочет этого союза.
Сапфо качнул головой, отметая ее слова.
— Я не думаю, что Гидеон будет долго противиться. Пусть он снова не дал ответа вчера, но у него нет причин впредь отказываться от моего предложения. Я думаю, что ему просто нужно чуть больше времени, чем остальным, чтобы принять мою коронацию. В конце концов, по моей вине он потерял почти что родственника.
— А когда разочарование поутихнет, — мужчина выдержал загадочную паузу. — Мы сыграем свадьбу, — он улыбнулся ей одними глазами, любуясь залившим щеки девушки румянцем.
Подумать только! Они стоят и обсуждают свой возможный брак. От осознания этого невероятного факта у Эллери кружилась голова. Но тревога, сидящая глубоко внутри, никак не хотела покидать сердца принцессы.
