Он с обычной невозмутимостью оторвался от книги и чинно поинтересовался, поднимая на нее взгляд:
— Сказать о чем, принцесса?
— Об истинной цели своего визита! — подбоченившись, выпалила она, возвышаясь над ним живым укором.
— Не понимаю, что именно могло вас так взволновать, — он делано пожал плечами, поднимаясь из кресла и сразу же ликвидируя ее маленький перевес в росте.
Девушка чувствовала, что он просто издевается, прекрасно зная, что она имеет в виду, и от этого распалялась лишь сильнее.
— Ты просил моей руки у отца!
— На самом деле все было несколько иначе, — скучающим голосом начал он, возвращая книгу обратно на полку и поворачиваясь обратно к принцессе. — Формально я лишь предложил сохранить старую договоренность, которая была заключена с предыдущим правителем.
Несмотря на официальность тона, глаза его смеялись.
— Старую договоренность? — она отказывалась верить своим ушам. — Речь идет о браке! О нашем с тобой браке! И ты даже не подумал поставить меня в известность об этом!
— А ты против? — неожиданно спросил он, подавшись вперед и испытующе глядя прямо ей в глаза.
Впервые на ее памяти Бродяга выглядел растерянным.
— Я… — она помедлила, не находя нужных слов. Конечно, Эллери не была против, — откровенно говоря, она и мечтать не смела о таком! Вместо старого и вызывающего отвращение жениха — тот, с кем бок о бок она прошла через столько испытаний, и кто неоднократно заслуживал ее уважение и восхищение. Тот, чья пронзительная синева глаз до сих пор бередила ей сердце, но…
…но все равно это должно было произойти как-то иначе!
Если в предыдущем случае устройством ее брака занимался отец, и она смирилась с его решением, то сухая формальная процедура — где имя Эллери было всего лишь приложением к длинному списку приданого — исходящая от Бродяги, была сродни… предательству?
Он испытующе наблюдал за ней, пока она силилась подобрать слова. Из синих глаз медленно уходило веселье.
— Я сделал все не так, принцесса? — тихо произнес он, каким-то чудом угадав ее смятение.
Она беспомощно подняла на него глаза. В голове, между тем, назрел совершенно другой вопрос, который все это время не покидал уголков сознания девушки.
— Почему ты так сделал? — так же тихо проговорила вместо ответа. — Как ты сумел отказаться от судьбы простого воина и выбрать совершенно иной путь?
Он приблизился, остановившись меньше, чем шаге от нее. Запрокинув голову, она смотрела в знакомую синеву, завороженно наблюдая, как та наливается мягким сиянием.
— В наш последний разговор, когда ты бросила мне в лицо все те слова… Оказалось, они были именно тем, чего я подспудно так долго ждал. Тогда я и решил.
— Решил что?
— Бороться за свою страну. За свой народ. И… — с едва уловимой усмешкой он помедлил.
— Что-то еще? — переспросила она внезапно охрипшим голосом, чувствуя, как странно кружится голова.
— … и за женщину, которая мне нравится, — мягко закончил он, глядя в широко распахнувшиеся от изумления глаза Эллери.
«за женщину, которая мне нравится».
Эти слова Сапфо не выходили из головы Эллери еще долгое время. Гости уже давно покинули замок, а она все никак не могла забыть тот вечер — и выражение глаз мужчины, когда он признался ей в своих чувствах. Это было самое настоящее признание — неожиданное, романтичное, заставившее ее сердце на миг замереть, чтобы после пуститься в торопливый, радостный бег.
Всякий раз, когда девушка подходила к зеркалу, ей казалось, что счастливая улыбка выдает ее с головой. Принцесса пыталась бороться с собой, придумывала массу аргументов, но все было напрасно. Чувство, которое она столь усердно подавляла в себе все это время, воспрянуло с новой силой, подкрепленное неожиданной взаимностью.
Вопреки страхам Эллери, никто из придворных не спешил укорять ее за столь очевидную влюбленность. Напротив, все наперебой изумлялись, как это ей удалось за один короткий танец так сильно очаровать приезжего гостя. На что она со скромной улыбкой пожимала плечами и парировала, что ее заслуги в том нет, все дело в невероятном обаянии короля Гидеона, а также в успешно подтвержденном торговом соглашении.
