И потому в следующий же вечер она не стала скрываться в толпе ухажеров, намеренно избегая придворных и гадая, насколько хватит терпения Сапфо игнорировать эту перемену.
Его хватило ненадолго.
Не прошло и половины часа, как рядом с ней привычно бесшумно возникла знакомая фигура. Вроде вот только он находился на противоположном краю зала, неспешно беседуя с приземистым хмурым господином, как уже стоит рядом с ней, привычно обжигая усмешкой взгляда.
Как же она соскучилась по глубокой синеве его глаз!
— Надо полагать, я реабилитирован?
— Прости? — она сделала вид, словно не понимает, о чем он, наслаждаясь звучанием низкого размеренного голоса.
— Еще бы знать, какой проступок вменялся мне в вину, — он задумчиво продолжил, пропуская мимо ушей ее вопрос.
Принцесса покачала головой:
— Не понимаю, чего сейчас ты добиваешься.
— В любом случае я рад, что со мной снова разговаривают, — голос звучал шутливо, но глаза были серьезны. И от их выражения девушка на мгновение ощутила себя неуютно.
Она набрала воздуха, чтобы ответить, но ее отвлекли.
Полный господин в узком сюртуке, что обтянул дюжину складок на объемном животе, коротко поклонился и проговорил, не сводя глаз с Сапфо:
— Я рад видеть вас, ваше высочество.
Мужчина вздрогнул, как от удара. Моментально взяв себя в руки, наемник сдержанно отозвался:
— Боюсь, вы меня с кем-то путаете.
Собеседник ничуть не смутился.
— Вы, очевидно, не помните меня?
— Отчего же. Барон Раклей, — в упор глядя, прохладно проговорил Сапфо. — Но того, кто бы носил титул, заслуживающий соответствующего обращения, перед вами нет.
Мужчина на миг замешкался.
— Прошу простить мои сомнения в остроте вашей памяти. Признаюсь, когда я сегодня вернулся во дворец после продолжительного отсутствия и узнал последние новости, радости моей не было предела! Я очень рад видеть вас в добром здравии.
Еще раз поклонившись, он покинул настороженного Сапфо и заинтригованную донельзя Эллери.
Она не успела озвучить напрашивающийся вопрос, как мужчина вновь перехватил инициативу.
— Так вы поделитесь причиной столь внезапной немилости? — поинтересовался он так, словно и не было этой встречи.
— Не сейчас и не здесь, — она решительно качнула головой, принимая рискованное решение.
— Ваше высочество назначает мне встречу? — он казался заинтересованным. — Мне уже стоит начинать опасаться?
О да, ему определенно стоило бояться. Ведь Эллери твердо вознамерилась, наконец, озвучить множество скопившихся у нее вопросов. Именно поэтому требовалось надежное и укромное место встречи — и время. Чтобы вокруг не толпились придворные, то и дело бросающие любопытные взгляды. И чтобы никакого присутствия королевы.
Осуществить задуманное удалось лишь спустя несколько дней.
Небольшая уютная комната, затерянная в западном крыле и, что самое важное, — наиболее удаленная от королевских спален и гостевых покоев. Несколько мягких кресел, изогнутая кушетка, округлый столик со стоящей на нем статуэткой какого-то неизвестного принцессе божества. Но самой привлекательной деталью этого помещения было мозаичное окно, прелестней которого девушке прежде видеть не доводилось. Именно оно притягивало внимание Эллери всякий раз, когда девушка оказывалась здесь.
Аккурат прямо у него стояла королевская дочь, явившаяся первой на место встречи, когда за спиной раздались едва различимые шаги.
Обернувшись, девушка с облегчением убедилась — да, это действительно был тот, кого она ждала.
— Итак, вы обещались поведать мне причину вашего плохого настроения, — без приветствия напомнил Сапфо, плотно затворяя за собой дверь.
— Сперва я хочу задать тебе вопрос, — храбро заговорила Эллери, не позволяя ему продолжить.
Нахмурившись, наемник все же кивнул, останавливаясь в нескольких шагах от нее.
С чего бы начать…
— Кем был вчерашний барон, что подходил к тебе?
Сапфо вздохнул.
— Вы умеете выбирать вопросы…
— Здесь нет никого, кроме нас. Ты можешь обращаться ко мне, как и прежде.
— Здесь даже у стен есть свои уши.
Принцесса задумчиво провела рукой по холодному камню, закрытому бархатистой тканью.
— Возможно, в твоих словах имеется доля правды… Я по-прежнему жду ответа, — напомнила она, когда пауза затянулась.
