Какой же изощренной пыткой стал этот вечер!
Чувствовать присутствие Сапфо даже через десятки сидящих рядом людей, видеть знакомый профиль — но не иметь возможности поймать взгляд синих глаз. Не дышать, находясь в одном зале с тем, кто давно похитил ее сердце, а, быть может, и разум, украдкой ощущать на лице внимательный, полный тоски чужой взор, и при этом пытаться не думать, насколько мучительным было пребывание здесь для самого Бродяги.
Этой ночью принцесса вновь не спала. Рядом с ней не было ни души — так ей самой захотелось. Она сидела у окна и глядела на чистое звездное небо, шатром раскинувшееся над замком. Звездам не дано было знать причину этих отчаянных, полных безнадеги слез, и они с любопытством смотрели на нее сверху и гадали, отчего так горько плачет эта странная рыжеволосая девушка.
На следующий день им с Бродягой так и не удалось обменяться хотя бы словом. Эллери чувствовала, как стремительно тают драгоценные крупинки времени, как все призрачнее становится надежда объясниться, дать понять этому темноволосому королю с душой воина, как сильно она его на самом деле любит. И не осуждает.
Поэтому принцесса совсем не удивилась, получив к вечеру странное послание, которое могло что-то сказать лишь ей одной.
Из непрозрачного свертка первым выпало ожерелье из плотно подогнанных друг к другу мелких камешков, вторым — записка. Крохотный обрывок бумаги, на котором было вычерчено торопливое: «Сегодня, малый зал» и время, когда весь замок должен был уже погрузиться в спасительный сон.
Эллери смотрела на камни, словно завороженная. Мелкая россыпь в ее руке выглядела совсем темной, если бы блики от огня не играли на гранях камней яркой синей вспышкой.
Сапфиры.
Только один человек во всем мире мог прислать ей их.
Это был риск, такой огромный риск! Сапфо должен был понимать это куда лучше нее самой! А, значит, ради встречи с ней, с Эллери, он готов был поступиться столь многим, в очередной раз пойти на сделку с самим дьяволом!
Девушка одновременно ощущала и восторг, и страх. Восторг при мысли, что она так дорога Бродяге, раз он шел ради нее на такие жертвы. Страх за возможные последствия этой случайной встречи, за жизнь мужчины, которая и так подвергается опасности, пока рядом бродит Гордон.
Ниньи, которая как раз была в покоях принцессы в момент доставки странного послания, вполне разделяла чувства девушки. Особенно последнее — страха в глазах старой женщины было столько, что его с лихвой хватило бы на них двоих. Но, памятуя о прошлом печальном опыте, подвергшем их дружбу с воспитанницей тяжелому испытанию, молчала, не смея вставать у той на пути.
Принцесса и сама ощущала смутное нарастающее беспокойство, сжигающее изнутри. Что-то, казалось, было во всем происходящем неправильное, крохотная деталь не девала девушке покоя, не складывалась в общую мозаику происходящего.
Темные камни в ее руках издевательски переливались синими бликами, навевая воспоминания о том, как Бродяга не любил свое имя, как неохотно говорил о прошлом и семье. Мог ли он намеренно послать их ей, даже если это претило его душе? Стал бы он настолько изощряться в конспирации, когда любому, перехватившему это послание, стоило только прийти в малый зал одновременно с двумя заговорщиками, чтобы раскрыть их личности?
Она колебалась всего мгновение, прежде чем подозвать к себе Ниньи и шепнуть той на ухо пару слов. Старая женщина на миг задумалась — и понятливо кивнула в знак согласия.
В назначенный час, понадеявшись, что темный плащ укроет ее подобно пологу ночи, принцесса уже была на месте. Кажется, в этот момент само небо благоволило тайной встрече двух влюбленных. Чем иначе было объяснить ту невероятную удачу, что на пути ей не повстречалось ни случайных придворных, ни сонных слуг, девушка не знала.
Вот только в малом зале ее ожидал вовсе не Сапфо.
Невысокая женская фигурка в плаще нервно обернулась на звук легких девичьих шагов. На лице Дарии мелькнуло искреннее облегчение. Изумленное восклицание готово было вырваться из груди принцессы, когда подруга умоляюще приложила палец к губам, призывая хранить молчание.
