- Норманн! Говорю тебе именем государыни английской, что ты не смеешь причинить такую вопиющую несправедливость герою, который пал, защищая свою отчизну.
Она откинула покрывало с лица. Прекрасные волосы ее, блестевшие как золото при свете бесчисленных лампад, рассыпались По плечам, и глазам изумленных пришельцев представилась такая красота, подобия которой не было во всей Англии. Всем казалось, что они видят перед собой какое-то неземное существо, явившееся для того чтобы карать их.
Только два раза в жизни должна была видеть Юдифь норманнского герцога. Первый раз она видела его, быв почти еще ребенком, когда, выведенная из своей задумчивости звуками труб, сбежала с холма, чтобы полюбоваться на приближающуюся, блестящую кавалькаду. Теперь же ей пришлось стоять с ним лицом к лицу в час его торжества, среди развалин Англии на Сангелакском поле. Повлекло ее сюда желание спасти от позора память умершего героя.
Смело стояла она, со смертельно-бледным лицом и сверкавшими глазами перед Завоевателем и надменными баронами, которые громко выражали свое одобрение ее словам.
- Кто ты такая? - спросил герцог, если не оробевший, то чрезвычайно удивившийся. - Мне кажется, что я уже видел твое лицо прежде? Не жена ли ты Гарольда или, может быть, сестра?
- Государь, - ответил Осгуд, - она была невестой Гарольда. - Брак их не состоялся, потому что законы наши не могли одобрить его, так как они находились в запрещенных степенях родства.
Из среды пирующих выступил Малье де-Гравиль.
- О, повелитель мой! - воскликнул он. - Ты обещал мне графства и поместья. Вместо этих наград, не заслуженных мной, позволь мне отдать последнюю честь телу павшего витязя Гарольда: он только что сегодня спас мне жизнь? Прикажи же мне отблагодарить его за это - хоть могилой, если уж я ничего больше не могу сделать для него.
Вильгельм молчал. Однако ясно высказанное желание всего собрания, а быть может и врожденное его великодушие, одержали наконец верх. Великая, благородная душа его все-таки не погрязла еще совсем в омуте деспотизма и злобы.
- Ты не напрасно обратилась к норманнским рыцарям, - проговорил он, кротко обращаясь к Юдифи. - Твой упрек был справедлив, и я раскаиваюсь в своей несправедливости... Малье де-Гравиль! Твоя просьба уважена. Предоставляю тебе выбрать место погребения человека, не подлежащего больше суду человеческому, и распорядиться его похоронами.
* * *
Пиршество кончилось. Вильгельм Завоеватель спал крепко, окруженный рыцарями, которые мечтали о будущих баронствах. Поле все еще было озарено печальным светом факелов, а тихий ночной воздух оглашался рыданиями и стонами жен павших саксонцев.
Малье де-Гравиль, сопровождаемый вельтемскими отшельниками и факельщиками, искал тело короля Гарольда, но безуспешно. Свет луны, тихо плывшей по небу, смешивался с красноватым пламенем факелов, как бы желая способствовать его поискам.
- Быть может, мы уже проходили мимо тела короля, но не узнали его, проговорил Альред с унынием. - Саксонские жены и матери одни могут узнать своих мужей и сыновей, обезображенных ранами, - по некоторым знакам, которые неизвестны чужим*.
- Понимаю! - воскликнул норманн. - Ты говоришь о заговорных словах и рунах, которые ваши ратники выжигают на груди.
- Да, - ответил отшельник, - поэтому я и жалею, что мы потеряли из виду нашу молодую проводницу.
Во время этого разговора искавшие повернули к палатке герцога, отчаиваясь в успешности своих поисков.
- Взгляните туда, к палатке! - воскликнул вдруг Малье де-Гравиль, какая-то женщина ищет там кого-нибудь из близких ей. Pardex, сердце мое обливается кровью, когда я вижу, как она напрягает все силы, чтобы перевернуть тяжелых мертвых!
Отшельники подошли к женщине, и Осгуд закричал радостно:
- Да это прекрасная Юдифь! Идите сюда с факелами, скорее, скорее!
Тела тут были свалены в груды, чтобы очистить место для знамени и палатки Вильгельма Завоевателя. Женщина молча продолжала свои поиски, довольствуясь лунным сиянием.
Увидя приближающихся, она нетерпеливо махнула рукой, будто ревную умершего. Но, не желая их помощи, она и не противилась ей. С тихим стоном опустилась Юдифь на землю, чтобы наблюдать за ними. Печально качала она головой, когда освещались лица мертвых. Наконец багровый свет упал на гордое и грустное лицо Гакона.