– Так у тебя ведь не бар, а ресторан! – возмутилась я.
– Это ты ему объясни.
На следующий день ко мне пришла Рита, заранее позвонив и напросившись «на минутку, поговорить».
– Можешь ты мне объяснить, что творится?! – с порога накинулась я на нее.
– Ты сама виновата. У нас еще были клиенты, а ты ушла к конкуренту, – обиженно поджала она губы.
– Во-первых, меня отпустил сам Ким. Во-вторых, эти клиенты за последние два часа выпили всего две бутылки пива. В-третьих, в свое свободное время я могу ходить куда хочу, и находиться там с кем хочу. Я неправа?
– Права, но Ким так не считает. Да и я с ним, в общем, согласна. К тому же на Шона Ким злится потому, что он у нас многих клиентов увел… А что до свободного времени – Ким жутко бесится, что ты не ночуешь дома.
– Что? – не поверила я ушам. – А он-то, откуда знает!?
– Под тобой его друг живет, вот он и докладывает: во сколько приходишь, во сколько уходишь, с кем, куда… Он ведь тебя не просто так сюда поселил!
– У него крыша поехала, да?! – моему возмущению не было предела. Видимо, он считал, что раз сделал мне приглашение, то теперь я полностью от него завишу, и он имеет полное право контролировать каждый мой шаг. Мне подобное отношение было жуть как неприятно!
– Я не знаю почему, но он к тебе относится, чуть ли не как к дочке: оберегать, бдеть пытается. Квартиру вот снял, чтобы тебе было, где жить…, – оправдывала его Рита.
«Ха-ха» три раза! Насчет отцовских чувств Кима я очень уж сомневалась: о квартире я его не просила, тем более, как я узнала, стоила она сто двадцать долларов в месяц, а с зарплаты он собирался вычитать все двести. Что же до «бдения» и «оберегания», а также того, где и с кем я ночую, – думаю, что Ким просто не мог смириться с тем, что он мне и приглашение сделал, и квартиру снял, а я все равно не стала относиться к нему с симпатией и при первой же возможности бежала к какому-то Шпику.
Поэтому дальше развивать тему «отцов» и «дочерей» я не стала, вернувшись от эмоционального аспекта наших отношений к вещественному:
– Я, Рита, попробовала однажды тут ночевать – наутро все тело болело. Да ты сама посмотри: разве можно здесь спать?
– Ишь ты! Все-то тебе сразу надо, – ухмыльнулась она.
– А мне много не надо, только кровать. Неужели это так трудно?! Ким обещал на следующий же день привезти, да так и везет до сих пор. А ведь у нас в тауне даже офис есть, где мебель в аренду сдают!
– Так он потому и не везет, что ты здесь не ночуешь.
– Да что за детский сад! Вы меня наказывать, что ли, будете? Ага, еще в угол поставьте! Будут условия нормальные – буду здесь ночевать, а как собака – на полу – спать не буду! – отрезала я.
– Ладно, я поговорю с ним, – неуверенно пообещала Рита и направилась к выходу.
Через полчаса я тоже решила пройтись и, одевшись, вышла на улицу. Снега кругом было – по колено.
Во дворе мне встретился Ким, отдыхавший от разгребания сугробов опершись на лопату. Он взглянул на меня хмуро, но ничего не сказал.
– Так мне что, чемоданы собирать, или как!? – уточнила я, прекрасно зная, что никуда он меня не отпустит и вопль «ты уволена!» был исключительно в воспитательных целях.
– Что ты?! Нет, конечно! – замахал он руками. – Сегодня в пять приходи.
– Так в чем проблема у нас?
– В том, что ты ушла к конкурентам, когда у нас еще были клиенты.
– Понятно, – равнодушно кивнула я, решив не ввязываться в очередной бессмысленный спор.
В баре был пока всего один посетитель – здоровенный парень лет двадцати пяти. С грустным лицом он меланхолично гонял шары по бильярдному столу.
– Компанию составить? – предложила я, закончив мыть пол и вытирать пыль со столов.
– Конечно! – обрадовался он. – Меня Тим зовут.
– Кэт, – представилась я и взяла кий.
О себе Тим рассказал, что в военных ходит совсем недавно, а до этого работал в цирке.
– Не клоуном, надеюсь? – легонько «поддела» я.
– Нет, – улыбнулся он. – Факиром и дрессировщиком.
– Круто! – искренне восхитилась я. – И что, интересно, заставило тебя променять такую увлекательную работу на военную службу?
– Изменений, наверное, захотелось, – пожал он плечами. – Да и платили там мало.
