Венкролл понимал, что если бы Лами узнала об этих его мыслях и фантазиях, то в лучшем случае бы просто огорчилась. В худшем — прекратила бы с ним общаться, попросту устав от бесплодных попыток изменить что-либо в сознании мальчика. Ее тянуло к красоте, Вена к уродству, и вряд ли эти две противоположности смогут притягиваться долгое время.
Подобные мысли возникали у Венкролла не раз, от них ему становилось тоскливо, а вслед за тоской накатывала ненависть. Но не к себе. Он ненавидел Творцов, правила Миросозидания, Сункворра и даже Ламирэлью, которая была как все остальные.
Предательница…
— Что с тобой? — настороженно спросила Лами, глядя на Венкролла.
Тот, оторвавшись от размышлений, почувствовал, что собственное лицо исказилось в гримасе злости — от чувств, нахлынувших во время дум. Заставив себя избавиться от оскала, Венкролл посмотрел на подругу и пробормотал:
— Все нормально. Задумался немного.
— Понятно, — с нотками печали ответила девочка. — И задумался, надо полагать, опять о Сункворре.
— Не только, — угрюмо сказал Венкролл. — Обо всем. Об этом глупом балансе, который не позволяет мне делать так, как хочется. Об учителе Теоллиге и его придирках. О том, как все нелепо и скучно.
— Мы не имеем права делать все так, как хочется нам. Иначе создаваемые нами миры будут непригодны для жизни. Мы занимаемся самым сложным во Вселенной делом и не можем идти на поводу у собственных прихотей.
— Ты даже говоришь как все они, — Венкролл брезгливо скривился. — Едва ли не дословно повторяешь то, что написано в Летописях Миросозидания, или то, что твердит Теоллиг. А что ты сама обо всем этом думаешь?
— Что я думаю?.. — Ламирэлья помедлила, видимо, и вправду начав размышлять. — Я думаю, что тебе стоит посмотреть туда, — она указала наверх, туда, где над пышными кронами деревьев и синим куполом неба билось Сердце Вселенной.
Исполинская, переливающаяся радугой сфера ежесекундно выбрасывала в пространство миллионы огней — искр жизни, которые с невероятной скоростью устремлялись, чтобы обрести телесное воплощение в том или ином мире. Миров уже было великое множество, и стараниями Творцов их число все возрастало. Звезды, планеты, галактики — все это было создано сущностями, живущими на небольшом, парящем в космосе островке под самым Сердцем Вселенной.
Творцов всегда было двадцать. Богов и богинь, живущих как одна семья. Они могли любить друг друга, однако у них не рождались дети. Новая божественная искра жизни загоралась сама собой — в единственном случае: если кому-то из старших богов приходила пора раствориться во Вселенной. Тогда появлялся младенец-бог, будущий Творец, и его воспитанием занимались все остальные, уже ставшие взрослыми слуги Миросозидания.
Иногда случалось, что уходили сразу несколько Творцов. Так произошло и некоторое время назад, благодаря чему появились Венкролл, Сункворр и Ламирэлья. Они пришли во Вселенную почти одновременно, а потому учились вместе. Пока что они были только в начале пути и, конечно же, не создавали миры, предназначенные для разумных существ, порождаемых Вселенной. Все, что им позволялось, — делать своего рода «заготовки»: фрагменты миров, растения, животных, иногда наполнять их магической силой, если Творец Теоллиг давал такое задание.
— Ну, посмотрел, — мрачно ответил Венкролл, отведя взгляд от Сердца Вселенной. — Дальше-то что?
Лами же все еще смотрела на разноцветную сферу, и в глазах ее читалось восхищение.
— Неужели ты не чувствуешь, как оно прекрасно? — прошептала она. — Его сила… И все эти огни… Это ведь разумные существа, понимаешь? Они родятся, будут дружить, любить, радоваться. А мы… Мы дадим им место для жизни. У меня просто дух захватывает, когда я думаю об этом. Мне хочется позабыть обо всех правилах и творить, творить, творить. Причем так, чтобы никто из тех, кто заселит мои миры, никогда не знал бед.
Венкролл в ответ лишь фыркнул и покачал головой, заставив подругу опустить голову.
— Ты прекрасно знаешь, что так нельзя. Об этом говорится в ваших любимых правилах.
— Знаю, — легко согласилась Лами. — И сдерживаю свои желания. А когда учитель Теоллиг велит сотворить что-то страшное, скверное и злое, я делаю это, хотя совершенно не хочу. Но таковы правила, и если пренебречь ими в любом из миров, нарушится баланс, что рано или поздно приведет к катастрофе. Именно поэтому собственные предпочтения должны быть на втором плане.
