Глава девятая. НОСТАЛЬГИЯ
– Не понял, – искренне сказал Ники. – Он что – робот?..
– Сам решай, – усмехнулась Мэй.
– Ты можешь проникать в сознание робота?..
– Он же андроид. Почти настоящий человек.
– Все равно, трудно поверить…
– Но теперь ты его не считаешь агентом Бюро?
– Пожалуй, нет… Если только эти картинки – не заморочка для таких, как ты. И я.
– Думаешь с ним поговорить?
– Ничего от тебя не скроешь…
Брэндона Тин нашел на орудийной палубе, где же еще.
Согнувшись, он разбирал световоды в пульте синхронизации огня.
– Привет, Лу! – Ники хлопнул его по плечу, где–то в глубине души надеясь, что почувствует металл.
Но роботов сегодня изготавливают не только из металла. Некоторые фирмы используют материалы, уже – мало отличающиеся от живой ткани.
– Привет… – удивленно отозвался Лу, выпрямляясь.
Он надвинул кожух на станину и хмуро посмотрел в лицо Тина, гадая, чем вызван такой приступ дружелюбия.
– Хочу проконсультироваться у тебя – как у профессионала, как у специалиста по оружию, – сообщил второй пилот.
– Ты же сам был военным, – нахмурился Лу.
– Я давно в отставке. А техника не стоит на месте… На корабле я видел в оружейной комнате новую модель, «джан–стандарт–15». И не совсем понял, какой там принцип запирания.
– Как у «шорт ковентри».
– Понятно. Спасибо. А калибр игольчатой винтовки?
– Малой или средней?
– Малой.
– Пятнадцать. Мощность заряда повышена, и в плечо немного отдает, несмотря на амортизаторы. Для точного огня лучше взять «гейзер–21».
– А какой стандартный калибр имеет «кольт–писмейкер»?
– Сорок пятый, одиннадцать и сорок три десятых миллиметра. Там мягкая свинцовая пуля, без оболочки.
– Спасибо, Лу, – сказал Ники и широко улыбнулся, глядя в глаза Брэндона.
Стрелок понял, что прокололся.
Ответная улыбка сползла с его лица. Калибр этой когда–то популярной модели «кольта» вряд ли с ходу назовет хотя бы один из тысячи историков ручного огнестрельного оружия.
– Я бы мог спросить, какая отдача у карабина «винчестер», но ведь нам и так все понятно?
А на лице Лу смешались простые, но сильные эмоции. Отчетливо читались досада на себя, обида и – боль, оттого, что кто–то чужой бесцеремонно коснулся чего–то сокровенного. Арест и наказание Брэндона смущали меньше.
– Ты агент Бюро? – пробормотал он. – Как же я сразу не догадался…
Пока не предъявлено удостоверение, робот не обязан подчиняться агенту. Если же программа ему предоставляет право на самостоятельные решения – можно было ждать сопротивления, бегства или нападения.
Тин отступил на шаг:
– Я не агент, Лу. У Бюро на меня зуб, как и на тебя.
Недоверие в глазах Брэндона возросло, а не убавилось.
– Как ты узнал про девятнадцатый век? Это секретная информация. Даже свои в Робоцентре не все имеют допуск.
Теперь в ловушку угодил Ники, в ловушку, расставленную им самим. Информацию об экспериментах, связанных с перемещениями во времени, держали под семью замками.
Не говорить же о Мэй…
Ники решил попытать удачу. Отвлечь.
– А Рыжий Люк здорово пил? – спросил он.
Стрелок задумался.
Как и предполагал второй пилот, далеко не вся информация, почерпнутая андроидом в маленьком городке на фронтере, легла в генеральный банк данных. Рыжий Люк вряд ли кого–то заинтересовал в Робоцентре.
– А бармен Сэт Хоган всегда наливал на две трети стакана? – продолжил Ники.
Лу был озадачен. Уж эту информацию точно отсеяли.
– А конь твой – буланый, верно?
– Да… Но откуда же ты знаешь?
– А Красотка Ширли дразнила тебя.
Стрелок ничего не мог понять.
– Кто ты? – ошалело спросил он, таращась на Тина. – Это похоже на бред, но, быть может, ты… Икси?.. Тебе изменили внешность?..
Ники вздохнул. Он даже почувствовал неловкость. Нехорошо человека так мучить…
