Думать было нечего, так как имени я не знал, и потому спокойно ответил:
—Не знаю. Он не назвался.
–Хмм… Я более чем уверен, что это Либер! Только он мог вытворить нечто подобное! Состояние уборной я и сам видел, так что здесь остаётся лишь согласиться с вами, этому человеку есть за что делать замечания. Да была б на то моя воля, Либера бы и вовсе… Он гад, каких ещё поискать надо! Всё время отлынивает от работы, негодяй! Вы, Сигниф, не первый, кто о нём так отзывается. Он уже многих достал своей леностью! Я давно жду того дня, когда этому червю достанется по заслугам. , Сервус немного помолчал. – А знаете что, Сигниф, вы могли бы помочь мне в этом деле. Я считаю, что если мы вместе пожалуемся на его поведение, начальство точно примет необходимые меры. Что думаете на этот счёт? Проучим мерзавца?
Он закончил говорить с видимым предвкушением наслаждения и даже, как мне показалось, облизнулся, быстро проведя маленьким язычком по засаленным губам. В этот момент ко мне пришло осознание того, какую чудовищную ошибку я допустил, рассказав Сервусу про этот случай. Лучше было бы вовсе ничего не говорить или упомянуть беседу с Либером только вскользь и лишний раз послушать поучения Сервуса. Разумеется, соглашаться было никак нельзя. Хоть я и знал Либера считанные минуты, этого времени хватило на то, чтобы понять, какого человека подарила мне судьба! Может, возвышение Либера в моих глазах являлось всего-навсего самообманом и пустой видимостью, и я зря чувствовал себя способным найти в нём поддержку, но пока в этом не было твёрдой уверенности, ни за что нельзя было идти на поводу и становиться помощником в таком скверном «деле».
—Сервус, простите за мою невнимательность и неосознанную тягу к резким преувеличениям, но должен признаться вам, что я сильно исказил правду… – сказал я, пытаясь сделать тон голоса как можно более жалобным, чтобы показать как можно более глубокую осознанность своей вины.
—Как это? О чём вы говорите? Не понимаю! – сказал Сервус взволнованно.
Я же, в свою очередь, понизил голос, как бы ожидая неумолимого, но справедливого гнева.
—Понимаете, я соврал, защищаясь и пытаясь показать себя в хорошем свете. – Я сделал грустное лицо и выдержал паузу, показывая стыд и сожаление всем своим видом. – Выгородил себя за счёт другого. Возвысился в ваших глазах, понизив невиновного. На самом деле Либер говорил очень даже вежливо и приветливо. В помещении было не так уж грязно, а если и было, то я уверен, что на то имелись веские причины. Возможно, этот человек болел и потому не выполнил, что следовало… Да и вообще, заговорил я с ним не чтобы выразить недовольство, а потому что Либер показался мне хорошим парнем. Будучи новеньким, я решился заговорить с ним в надежде на то, что мы будем общаться, может, даже дружить… Понимаю ваши эмоции и знаю, что поступил ужасно. Думаю, это хорошо, что всё вот так вскрылось и в итоге правда показала себя. Не знаю, поверите ли, но в следующий раз я буду стараться говорить вам только правду и ничего, кроме правды. Так что Либер не заслуживает наказания, о котором вы говорили, и я не стану клеветать на него…
Сервус был поражён. Сложно сказать, какие эмоции в ту минуту брали верх в его голове. Злость, непонимание, но, скорее всего, разочарование. Также было в нём нечто недоверчивое.
Он заговорил строго, но не без иронии:
—Да, Сигниф, меня огорчают ваши слова. До этого момента я думал, что вы честный человек, и всё ещё думаю, что в тех словах была доля истины, которую вы так умело пытаетесь теперь скрыть. Не так хорош Либер, как говорят о нём ваши чувства… Ведь я знаю его гораздо лучше, чем вы. Ума не приложу, зачем его так выгораживать! Судя по всему, он сумел обвести вокруг пальца своим злым обаянием неопытного парнишу, других причин оправдывать его я не нахожу. Но всё же вы лжец, Сигниф, и это очень дурной знак! Впредь мне придётся стать внимательнее и относиться ко всему, что вы говорите, с оправданным сомнением. А что до Либера, то могу вас уверить, что пожаловаться на наглеца всё-таки нужно. Никаких обоснованных причин для безделья быть не может! Поверьте, я знаю, о чём говорю! Бесстыдник требует наказания, и он его получит. Так вы со мной?
