3 ноября Имре Надь послал следующую инструкцию представителю Венгрии в ООН:
«Приказываю без промедления официально заявить непосредственно генеральному секретарю ООН, что все телеграммы, письма, сообщения, так же, как и содержащиеся в них информации, поступившие до сих пор, и те, которые будут поступать в будущем, в том числе адресованные лично генеральному секретарю, выражают официальную точку зрения всего венгерского правительства».
В связи с этой установкой сошлемся снова на приведенное выше свидетельское показание Золтана Тильди. Имре Надь обманул страну, он не только обходил Государственное Собрание и правительство в обсуждении и решении таких насущно важных вопросов, но даже созданный вместо правительства, «очищенный» от коммунистов совсем узкий кабинет, в общем и целом уже известный, также ставил перед свершившимся фактом. Имре Надь с этих пор не информировал даже кабинет о своих дипломатических действиях. В качестве министра иностранных дел он распоряжался относительно составления и отправления различных нот.
Члены группы Надя и в этом случае обманули п ввели в заблуждение тех людей, которые верили им, верили в возможность нейтралитета. Что же это за нейтралитет, когда «нейтральная» страна немедленно просит помощи у Запада? Венгрия ни на минуту не осталась бы нейтральной, и утверждение, что она могла остаться нейтральной, было ложью. Болтовня о нейтралитете являлась средством для Имре Надя и его сообщников, с помощью которого они пытались вырвать страну из социалистического лагеря и вовлечь ее в лагерь империализма, передать страну в руки своих внутренних фашистов, а в международных отношениях – в руки империалистов. Они вели подлую игру с лозунгом о нейтралитете.
Хорошо, не в бровь, а прямо в глаз, характеризовала это в свое время, правда, не без крайностей, газета «Мадьяр немзет», попавшая в руки руководителей реакционной Независимой партии мелких хозяев. В номере от 4 ноября 1956 года, в статье под заглавием «Что означает нейтралитет?», приводятся слова идеолога американских империалистов, «реального политика» Уолтера Липпманна, напечатанные на столбцах «Нью-Йорк геральд трибюн»:
«Восточную Европу нельзя освободить путем войны так же, как нельзя освободить ее и путем жестокой контрреволюции. Восточноевропейские коммунистические страны могут освободиться только путем вступления в нейтральные союзы».
Значит, цель была ясна: путем нейтралитета – который к тому же был соединен с дикой контрреволюцией – «освободить» Венгрию от социализма.
Кабинет Имре Надя 2 ноября 1956 года снова заседал. На заседании родилось два важных решения. Согласно первому решению правительственная делегация под руководством Имре Надя должна поехать в Лондон и Нью-Йорк. Этой поездкой они хотели завершить откол Венгрии от социалистического лагеря.
Согласно второму решению на заседании кабинета была намечена и другая правительственная делегация с Лошонци во главе, которая должна была отправиться в Варшаву с тем, чтобы официально отказаться от Варшавского договора. В соответствие с решением в этой делегации должен был принять участие и один из членов рабочего совета (очевидно, для демонстрации позиции «рабочего класса»).
Характерно, что в отношении конкретного лица этого представителя «рабочего совета» предложение должен был сделать Золтан Тильди (!).
Когда на рассвете 4 ноября Имре Надь узнал о начале революционного контрнаступления, он вызвал к себе находящихся в парламенте Золтана Тильди и Ференца Доната и сообщил им о развернувшихся событиях. Тогда Тильди предложил в какой-либо форме сообщить о случившемся по радио. Имре Надь при участии Доната и Тильди составил текст обращения по радио, затем поспешил в парламентскую студию и зачитал его перед микрофоном.
И после того, как Имре Надь по радио «перед страной и миром» заявил, что правительство на месте, он обманул население страны и некоторых членов своего кабинета и со своими ближайшими единомышленниками укрылся в югославском посольстве…
Во время судебного разбирательства 9 июня Имре Надь неожиданно заявил, что текст выступления по радио, сделанного на рассвете 4 ноября, был написан не им. Сам факт, что этот текст был прочитан им перед микрофоном, он, по-видимому, отрицать не мог, и поэтому он попытался частично или полностью возложить ответственность за действия, в которых он обвинялся, на других обвиняемых, а именно на Ференца Доната и Золтана Тильди.
