На тридцать второй минуте резкий жест Меркулова остановил Юру, и Федоров так же решительно перешел к делу Максимовой-Сильвинской.
— В предполагаемый день убийства, то есть в пятницу, более точное время сообщит экспертиза, я имею в виду смерть Сильвинской, она приехала на своей «тоёте» где-то в районе двух часов дня. Вместе с нею, по показаниям соседок, был здоровенный, двухметрового роста грузин в черном кожаном пальто. Его там не раз видели, и свидетели в один голос заявили: «Грузин, который ходит к ней постоянно». Это несомненно Отар Санишвили. Приметы совпадают. Были еще свидетели, мальчишки, которые сегодня утром играли во дворе в футбол. Они заявили, что там, в районе примерно десяти часов утра, ошивался странный тип в куртке цвета детского поноса, в замызганной кепчонке и на правой щеке — шрам. Был он под балдой и расспрашивал, на каком этаже проживает интересующее нас лицо.
Турецкий едва не задохнулся от возмущения. Он хотел немедленно возразить, что ни под какой балдой не был, что он очень обижен на десятилетнего сопляка, который обозвал его квартирным жуликом, да еще и «балду» приписал. Стоило бы, вероятно, сказать также, что не будь его, в смысле — их с Грязновыми рейда, то преступление, совершенное по известному адресу, может, еще неделю оставалось бы неизвестным для муровских сыщиков. Но Федоров делал такое загадочное лицо и при этом так косил на Меркулова, что Саша не выдержал и заявил:
— И вы что же, какого-то несчастного бомжа отыскать не можете? И с убийцами Назарова, я слышал, тоже облажались. За что только вам зарплату выдают?..
И он демонстративно повернулся к начальнику МУРа той самой правой щекой, на которой красовался шрам — след, оставшийся от одной из встреч с фигурантами по давно забытому делу. Меркулов от такой наглости Турецкого обомлел и полез в ящик стола за ненужными бумагами, которые достал, повертел и сунул на старое место.
— Это у тебя все? — спросил, не глядя на Федорова.
— Не-ет, — усмехнулся тот. — Самого главного я вам еще не доложил. Мои оперативники устроили повальный шмон прилегающей местности и всех окружающих помоек и в одном из бачков обнаружили кремовую рубашку фээргэшного производства, практически новую. Она сейчас на экспертизе, поскольку имеет несколько пятнышек, напоминающих следы крови. Ну, одним словом, чтобы не затягивать подробностей, сообщаю: рубашка в результате ряда оперативно-розыскных мероприятий была опознана. Принадлежит Санишвили. Обыск, который мои сотрудники закончили час назад на его даче в Абрамцеве, дал дополнительные любопытные документы, из которых можно судить, что начались серьезные разборки между Санишвили и Алмазовым. Бумажки эти я вам скоро подошлю.
Федоров выкладывал под занавес доказательство за доказательством, припасенные им для придания особой значимости своим деяниям. Впору было действительно удивиться, как это муровцы успели раскрутить буквально за несколько часов такое дело? И вещдоки обнаружить на помойке, и обыск учинить, и принадлежность рубашки установить, и даже предоставить своему начальнику возможность выступить с речью на радио. Впрочем, причина-то ясна: покойница — депутат Госдумы, вот в чем все дело. Так прижали, бедных, что поневоле забегали. А когда человек бегает, у него мозги хорошо прочищаются. Тем не менее они, конечно, молодцы.
— Наконец последнее, — видимо, Юра приберег для эффектного финала самое главное. — Нащупали мотив убийства. Максимова нагрела Санишвили с Алмазовым и, соответственно, их банк «Золотой век». На свою предвыборную кампанию она взяла кредит сто миллионов рублей, но до сих пор не вернула ни копейки и, кажется, даже не собиралась. Поскольку счет прогрессистов — пуст, а партия — практически банкрот. В банке же имеется личное обязательство Максимовой вернуть деньги еще месяц назад. Тут не совсем ясно, зачем она их брала и собиралась вернуть задолго до конца избирательной кампании. Что-то, в общем, не клеится, но факт раздора налицо. Или обмана. А у криминальных структур, не мне вам объяснять, куда, возможно, входит и «Золотой век», свои жесткие законы: включили счетчик, и ты хоть разбейся, а вынь да положь. Кстати, — Юра повернулся к Турецкому, — ты зря ехидничаешь. Подноготную-то Назарова мы сумели раскрутить меньше чем за сутки. А вот с убийцами, верно, не повезло. Но можно догадаться, чьих рук дело. Короче, я предлагаю начать поиск Санишвили. Его надо брать, поскольку, я не исключаю, он мог расправиться не только со своей бывшей любовницей, но и с компаньоном.
