— Костя, слушай, а ведь это идея! А что, если нам подключить Грязнова с его командой, а?
— М-да… — задумчиво протянул Костя. — Только честно, ты сегодня еще не успел… того? Закусить?
— Ну, Костя…
— Странно. А то твои предложения навевают некоторые мысли.
«Вот же зараза какая! Ну то, что Ирка меня на расстоянии вычисляет, еще как-то понять можно: жена все же. А Костя? Он-то с какого родственного бока взялся? Тоже мне Вольф Мессинг!..»
— Во-первых, подключать, как ты предлагаешь, частную контору к этому уголовному делу мы не имеем права. А во-вторых, позволь поинтересоваться, ты что, миллионером стал? Состояние из Америки получил? Ты чем собираешься расплачиваться?
— Все, Костя, можешь не продолжать, ты прав. Про деньги я совсем запамятовал… А что касается моего источника, то уж, так и быть, скажу, а то ведь ты всю ночь размышлять будешь. Это Олежка, небезызвестный тебе младшенький нашей Александры Ивановны Романовой. Знаешь такую?
— Ах, вон кто! Шурин сын… Ну что ж, тогда… — Костя выдержал паузу, соответствующую его прокурорскому рангу. — Тогда совсем другое дело. Я-то решил, что сведения от каких-нибудь фирмачей, самих по уши завязанных да замазанных… У тебя имеются какие-нибудь данные на этого… Санишвили?
— Зовут Отари, есть жена, вот пока и все.
— Ладно, им я сам займусь. А вот партийную бабенку, Карменситу эту, ты уж возьми на себя, кхе-кхе…
— Не понял сарказма, Константин Дмитриевич, — сухо отпарировал Турецкий.
— Да полно тебе!.. — снова хмыкнул Костя. — А я как раз считаю, что перед такими нахалами, как ты, да еще Грязнов твой, вообще ни одна шлюха не устоит, вне зависимости от ее партийной принадлежности. Разве не так?
«Что-то наш Костя нынче не туда потянулся, раздухарился, так сказать, тьфу-тьфу-тьфу…»
— А вообще-то, — добавил Костя, — если честно, то я, Саша, не знаю, к кому из этих двух путь легче. Однако посмотрим. Так, а теперь доложи, чего от тебя нотариусу потребовалось? Мне он довольно смутно начал было про какое-то завещание, но я его сразу переключил на тебя. Чтоб не играть в испорченный телефон. Так что там?
— Вообще-то из суеверия не хотелось бы распространяться, тем более что история, по-моему, более чем странная. В любом случае, от надежд я бы не отказывался. У покойного совершенно неожиданно — во всяком случае, вдова о том ни сном ни духом — появился наследник по имени Эмилио Фернандес Боуза. Как тебе — ничего? В общем, чтоб не затягивать, попроси Клавдию принести тебе факс, он должен был поступить на мое имя. Из него станет все ясно. Кстати, Федорову я уже дал соответствующие рекомендации на этот счет…
12
В Дом журналиста Турецкий, естественно, опоздал. С трудом нашел едва ли не у самых Никитских ворот дырку, куда и втиснул свой несчастный, имеющий нищенский вид «жигуль», дотопал до чугунной решетки ворот и тут вспомнил, что временное удостоверение, выданное редакцией «Новой России», он оставил в бардачке машины. Впрочем, и нужно-то оно было больше для понта, чем для дела. Хотя, с другой стороны, с тобой разговаривают гораздо охотнее, если ты предъявляешь удостоверение газетчика, а не старшего следователя по особо важным. Ну ничего, решил он, на этот раз обойдется.
Мраморный зал был забит народом, и еще люди стояли возле открытых дверей. Давно не наблюдалось подобного столпотворения. Понимая, что просьбами и уговорами тут не обойтись, Турецкий довольно напористо, работая локтями, ввинтился в проход между рядами кресел и быстро нашел свободное место у противоположной стены. Были при этом и недовольные, ну и что! Главное, что он успел увидеть и от чего едва не остолбенел, это был выступающий с трибуны великий Маркуша! Бывший Сашин университетский преподаватель уголовного права Феликс Евгеньевич Марковский собственной персоной делал основополагающий, надо понимать, доклад о проблемах перехода России к правовому государству, о солидаристическом подходе к различным сторонам общественной жизни, а также о том, какой вклад внесла в это дело старая русская эмигрантская организация, базирующаяся во Франкфурте-на-Майне.
Все, о чем говорил Маркуша, было безусловно интересно, и у Саши возникла идея после доклада встретиться с ним, поговорить, вспомнить старое, может быть, заодно попросить дать тезисы доклада, а из них сделать для «Новой России» короткую выжимку основных идей Маркуши, добавив для антуража собственные воспоминания о студенческих днях…
