Из чего следовало, что умение воспользоваться модным трендом заключалось в том, чтобы продать то же самое, что и прежде, но уже под новым названием и по более высокой цене.
В фильме «Тунгусский метеорит: начало Сезона Катастроф?» не содержалось никакой новой информации. А попытки выдать событие более чем столетней давности за первое предвестие Сезона Катастроф выглядели ну просто чудовищно нелепо!
Том продолжал смотреть фильм только потому, что любил самые разные таинственные, загадочные и необъяснимые истории. Будь то рассказы о привидениях или космических пришельцах – все равно.
Книга, которую Том читал под таинственный полушепот ведущего, была куда как интереснее.
Книга называлась «История китайской философии».
Тому не все в ней было понятно, но он как раз любил такие книги, которые с первого раза не поймешь.
Тете Мэгги не нравилось, когда Том читал и одновременно смотрел телевизор. Она уверяла, что так он только попусту тратит время, поскольку упускает и то, и другое.
Но Том ничего не упускал.
Он мог бы при этом еще и в интернете рыскать, но нельзя было допустить, чтобы тетя или дядя увидели ноутбук, который Том прятал в своей комнате под кроватью.
Сколько Том себя помнил, он всегда умел делать несколько дел одновременно. И ему не приходилось прикладывать для этого какие-то особые усилия. Для него это было совершенно естественно. Так же, как опытному шоферу ничего не стоит вести машину, слушая при этом радио и болтая с пассажирами.
Том старался без нужды не демонстрировать это свое умение, резонно опасаясь, что оно может быть истолковано как еще одно проявление его болезни. Какой-нибудь новый врач запросто мог решить, что всю работу за Тома выполняют те самые подозрительные личности, что якобы сидят у него в голове.
Том вообще не любил врачей.
За исключением доктора Робертса.
Все, что бы с ним ни происходило, о чем бы он ни рассказывал, даже его сны и мечты врачи непременно старались связать с его болезнью.
Примерно так же, как канал «Дискавери» пытался притянуть Тунгусский метеорит к Сезону Катастроф.
Да, в детстве Том действительно очень сильно ушиб голову.
Да, после этого он почти месяц не приходил в сознание.
Ну так что же, теперь его из-за этого всю жизнь будут считать больным?
И не просто больным, а больным на всю голову!
Между прочим, это похуже, чем остаться без ноги.
К калеке ведь все равно относятся как к нормальному, полноценному человеку.
А с Томом все обращаются как с ребенком. Несмотря на то, что ему скоро тридцать.
Единственным недугом, которым Том действительно страдал, были мучительные головные боли, которые временами накатывали на него.
Боль бывала такая сильная, что Том не то что смотреть телевизор – даже думать ни о чем не мог.
И никакие лекарства не могли ее снять.
Только однажды доктор Робертс сделал ему укол, от которого боль очень быстро прошла.
Но, когда Том попросил мистера Робертса прописать ему это лекарство, тот ответил, что это очень сильный и мало изученный препарат, применение которого может иметь серьезные побочные эффекты. Поэтому в следующий раз он сам, если сочтет нужным и возможным, снова сделает Тому укол.
А без него – ни-ни!
Он даже название лекарства Тому не сказал.
Но в следующий раз, когда Тома снова настиг приступ головной боли – а случалось это примерно раз в три месяца, – доктор Робертс отказался использовать чудодейственное лекарство.
И в следующий раз, еще через три месяца, он снова отказался сделать Тому укол.
Когда же во время очередного осмотра Том посетовал на то, что мистер Робертс не выполнил своего обещания, тот отвел взгляд в сторону и сказал, что у него больше нет этого лекарства и вряд ли он сможет снова его достать.
Да, так вот, эти самые периодически возникающие головные боли были единственным последствием той злосчастной аварии, в которой пострадала голова Тома.
По крайней мере, сам он других не ощущал.
Врачи же считали иначе.
Они дружно решили, что головные боли носят соматический характер. Ну, вроде как Том сам их придумал. Следовательно, каких-либо физиологических последствий от них быть не может.
