Звонили явно не домашние. Зинка давно бы звонок обломала, терпеть не могла ждать. Пришедший же позвонил только раз, и все это время ждал молча. У Султанова возникла слабая надежда, что кто бы это ни был, он уйдет, не станет дожидаться окончания всех его дел, которые он проделал с излишней неспешностью. Но его ожиданиям не суждено было сбыться. Когда он открыл дверь, за порогом стоял мужчина в аккуратном даже щегольском костюме. У него были изящные очки в золотой оправе. И пахло от него дорогим парфюмом.
— Меня зовут Валерий Иванович Латыш. Хотел бы поговорить с вами по коммерческим делам.
Почему — то Султанов сразу понял, что такой человек может явиться только по коммерческим делам. От него за километр пахло хорошими деньгами. Он предложил Латышу войти. Так как выбор, где расположиться, был невелик, то они расположились на кухне. От кофе гость отказался, при этом покосившись на банку. Султанов недоумевал, почему тот привередничает. Банка была шикарная. И кофе неплохой. Польского производства.
— Я вот по какому вопросу, — Латыш достал нечто из объемистой папки.
Книгу. В яркой цветастой обложке. На лаковой картинке был изображен стремительно ввинчивающийся навстречу земле пассажирский самолет, красотка с выпирающими из нескромного разреза грудями и крутой тип, выхватывающий из — под полы пиджака чрезвычайно реалистично выписанный пистолет. Именно по этому характерному жесту Султанов, еще не видя своей фамилии на обложке, и признал Быстреца. Дело в том, что Лазарь еще не передавал авторские экземпляры, но своего "героя" Султанов узнал сразу. Так, наверное, мать узнает по крику свое дитя среди хора других новорожденных. Во рту от волнения сразу возникла сухота. Ноги сделались ватными, стало трудно дышать. Султанов протянул негнущуюся руку, попросил:
— Можно посмотреть?
— А вы разве ее еще не видели? Странно? — удивился Латыш. — Книга уже не первый день на рынке.
Султанов держал книгу как ребенка. Она пахла свежей типографской краской. Некоторые страницы еще склеены между собой. Было видно, что эту книгу еще никто толком не открывал. Султанов с хода вчитался куда-то в середину. После Веничкиной чистки текст был гладкий. Слова текли ровно как степная река. Султанов даже заподозрил, что текст подменили, но нет. Это была его книга. Латыш со всей серьезностью ждал конца ознакомления.
— Извините, вы должны понять, это так волнительно, — сказал Султанов.
— Мы понимаем, — серьезно проговорил Латыш.
Султанов споткнулся о его взгляд. Сосредоточенный, словно выбирающий место для удара. Но впечатление быстро прошло. Перед ним опять сидел интеллигентный неопасный человек. Коммерсант.
— Я представляю издательство "Морская Столица", — представился Латыш. — Мы заинтересовались вашей работой, и наши эксперты хотели бы поплотнее изучить ваши работы.
Султанов внутренне напрягся, едва услышав про другое издательство. Предупреждение Лазаря было слишком глубоко вбито в нем, и упоминание любого другого названия, кроме как "Прекрасной Авроры" сразу зажгло красную лампочку у него в мозгу.
— Согласно подписанному с "Прекрасной Авророй" договору я не могу сотрудничать с другими издательствами, — предупредил Султанов. — Так что вынужден извиниться.
— Да что вы! — Латыш даже всплеснул руками, теперь он олицетворял собой само добродушие, но Султанов хорошо запомнил его хладнокровный расчетливый взгляд.
Это был двуликий человек. И было непонятно, где он играет, а где он настоящий. Одно было неподдельно. От него шло ощущение опасности. Султанов ничего не мог с собой поделать. Даже кожа пупырышками пошла, и он нервно потер руками. Нервы в последнее время расшалились, но оно и понятно. Он же вышел из состояния покоя. Премудрый пескарь выплыл из своей норы. А кругом столько акул. Вот-вот. Ухватился Султанов за крайнюю мысль. Не акула ли это? Мимикрировавшая. Султанов решил сыграть жестко и заявил:
— Вам надо обратиться к юристам издательства.
— Конечно, мы обратимся в юротдел, — легко согласился Латыш. — Но у нас есть чрезвычайно выгодное предложение и лично для вас, — он непринужденно вынул из кармана и положил на край стола новенькую упаковку сторублевок. — Деньги конечно, не ахти какие, мы понимаем. Но впрочем, и дело ерундовое. Вы должны будете передать нам рукопись этой книги.
