Все взоры обратились ко мне, и я увидел удивленные глаза Элли. Люди, стоявшие впереди нас, расступились, и моя маленькая группа оказалась перед самым экраном. Я как бы случайно подошел к Ричарду, и он передал мне сверток с видеокассетой. Я вставил ее в видеомагнитофон, а Ричард приглушил свет. Наконец-то он в точности выполнил то, о чем я его просил. Я еще сделаю из него юриста!
– Видеокассета любительская, – объявил я громко, – но не оттого, что я принял в ней участие. – Раздался нервный смех: что это, самоуничижение или горечь? Я всегда придерживался мнения, что фирме нужно либо издать руководство по обращению с неудачниками, не попавшими в компаньоны, либо как можно быстрее и незаметнее выставлять их за двери, дабы они не мутили воду.
Повернувшись к толпе, я увидел, как Эш тихонько вошел с Искоркой, с головы до ног одетой в синтетику всех цветов радуги (я же просил ее выглядеть как можно незаметнее), и с трио Биллов, которые нервно озирались. Все трое были одеты настолько элегантно, насколько позволяла их пенсия. Самый лучший парик Билли сверкал, как и его поношенный нейлоновый костюм, а Билл Маленький явно почистил щеткой свой костюм, купленный сразу же после демобилизации. Эш поднял сжатый кулак, демонстрируя мне, что он со мной. Один из компаньонов уставился на Искорку так, словно в жизни не видел ничего более удручающего. Позади Биллов я заметил блестящие каштановые волосы и ощутил прилив волнения.
Экран с шипением ожил, и на нем появилась гостиная Биллов – впрочем, присутствующие об этом не знали. Дверь кухни была полуприкрыта: за ней была спрятана недавно купленная нами видеокамера, которой управляла Искорка, затаившаяся в темноте. В центре экрана нетерпеливой походкой расхаживал Йан, позади него стоял неопределенного вида субъект с короткой стрижкой, облаченный в серый костюм хорошего покроя.
Публика в смущении зашепталась, а Большой Билл с гордостью объявил:
– Это моя гостиная, она самая.
Несколько голов повернулись в его сторону, и народ заметил Искорку. Изумленный шепот прошел по залу.
Искорка вглядывалась в толпу.
– Мики? – громко воскликнула она и отчаянно замахала рукой. – Мики О'Фэррелл? Это ты? – Солидный компаньон из отдела страхования слабо взмахнул в ответ.
Эдвард Грин обернулся ко мне, уже собираясь спросить, что, черт возьми, происходит, но тут в кадр вошла сама прекрасная звезда шоу. «Фортьюн? – обратился к ней Йан. – Какого черта вы здесь делаете?» Я бросил взгляд на Йана, который в ужасе уставился на экран. Проинструктированный на этот счет Эш встал у него за спиной, чтобы преградить путь к бегству.
На экране я изо всех сил старался сохранять спокойствие. А этот галстук действительно подходит к цвету моих глаз, подумалось мне.
– Я действую от лица людей, продающих этот дом.
– Что вы имеете в виду, говоря, что действуете от лица людей, продающих этот дом? Я все время получаю письма от какого-то идиотского Центра юридической поддержки населения.
Я восхищался своим спокойным видом: никто бы не догадался, что в тот момент у меня сердце в пятки уходило. Если я чему и научился за эти восемь лет, так это хладнокровному поведению в стрессовой ситуации. Однако мне пора постричься, пожалуй.
– Это был я. Я там дежурю раз в месяц.
– Но… но… это же нелепо. – Хотя Йан и был не в ладах с этикой, даже он понимал, что то, что я оказался представителем обеих сторон в сделке, – это уж слишком.
Я очень долго думал, как бы мне получше подобраться к самому главному. Выудить у них правду с помощью завуалированных и каверзных вопросов? Искусно заманить их в ловушку и захлопнуть ее, не дав им опомниться? Или просто прикрепить им электроды к яйцам?
– Я знаю, что вы замышляете, – сказал я решительно. – Я во всем разобрался. – Я не знал, что слегка гнусавлю – нужно будет последить за собой.
Камера слегка зажужжала, когда черты лица Йана выразили невинный вопрос.
– О чем это вы толкуете, Чарлз?
Хотя мне было известно, что за этим последует, сердце у меня сейчас сильно забилось. Вот оно!
– А «Уортингтон Трампит»? А ваш маленький рэкит? Я очень много узнал в тот вечер в вашем кабинете. – Его лицо, показанное крупным планом, начало краснеть, и я сейчас чувствовал, как Йан наблюдает за мной с другого конца зала. – А прятать ключ в цветочный горшок – это так по-любительски!
