Консул - страница 14

— Это самый трудный звук для иностранцев. Ты думай "у", а произноси "ю" — тогда получится.

Зато Эйно с трудом справлялся с твердыми согласными: "г", "б" и "д". У него одинаково звучали "гора" и "кора", "палка" и "балка", "дом" и "том". Но Эйно был упорен, как кремень. И страсть соревноваться с этим веселым и упрямым парнем захватила и Ваню.

В погожие дни они бродили по лесу, спускались к озеру, называли по-русски и по-фински деревья, цветы, травы. Шла веселая перекличка.

Ваня говорил, что финский язык самый трудный на свете, а Эйно утверждал, что труднее русского нет.

— Ну как же, — доказывал Ваня, — пёйта — стол, пёйдала — на столе, пёйдаллани — на моем столе.

А Эйно по привычке лохматил свои светлые волосы и говорил, что трудно постигнуть, чтобы из глагола "идти" в прошедшем времени образовались совсем непохожие слова: "шел, шла, шло, шли".

К осени они уже могли разговаривать и на финском и на русском. Ваня изо всех сил старался, чтобы не отставать в знаниях от Эйно, но угнаться за ним не мог.

— Это потому, что ты хороший учитель, — говорил Эйно.

Однажды они шли по опушке леса. Наступил вечер, на траве осела седая роса. Небо было темное, как колодец, и в нем плавали яркие звезды.

— Звезда! — сказал Ваня. А потом, растопырив пальцы обеих рук, как бы охватывая ими небо, сказал: — Звезды. Много звезд. Какая твоя любимая? — спросил он Эйно.

Эйно по привычке засунул пальцы в волосы, а потом нагнулся и на траве щепотью нарисовал пятиконечную звезду. Она ярко засветилась лунным светом. Эйно быстро стер изображение.

Ваня пристально посмотрел на него. Неужели он свой? Может быть, финский комсомолец? Но спросить постеснялся.

— Давай продолжать урок, — как ни в чем не бывало предложил Эйно. — Ты любишь свою родину? — спросил он по-фински.

— Да, я очень люблю свою родину, — ответил Ваня и сам задал тот же вопрос Эйно по-русски.

— Я больше всего на свете люблю родную Финляндию. — убежденно сказал Эйно.

— Но у вас тут хозяйничают фашисты, запрещена Коммунистическая партия, вождь коммунистов Тойво Антикайнен сидит в тюрьме, в школе нельзя организовать пионеротряд, создать комсомольскую организацию.

— Может быть, поэтому я так сильно люблю родину. — сказал задумчиво Эйно.

— Но ты даже не можешь учиться в университете, там надо платить большие деньги, — сказал Ваня. — За это любишь?

— Поэтому люблю.

Ване стало не по себе. Неужто Эйно, которого он успел полюбить, — чужак?

— Почему же ты нарисовал красную пятиконечную звезду и сказал, что она твоя любимая? — спросил Ваня, все еще не желая потерять доверия к этому человеку.

— Откуда ты взял, что она красная? — рассмеялся Эйно. — Она ведь ярко-зеленая.

— А что означает зеленая звезда?

— Зеленый цвет — цвет надежды.

Ваня возвращался домой в смятении. Так кто же Эйно — свой или враг? Как это можно любить за неволю, за несправедливость? И зачем Эйно изучает русский язык?

На следующий день Ваня, завидев, что по дорожке в положенный час шагает Эйно, выпрыгнул в окно и ушел в лес.

Он слышал, как мать окликала его, выйдя на крыльцо. Видел, как в окне мелькала тень Эйно и как он, по привычке, ерошил волосы. Ваня устроился на суку дерева и мучительно думал о том, кто такой Эйно. Зачем ему нужен русский язык в Финляндии? Почему он так жадно расспрашивает Ваню, как строился Беломорканал, сколько в нем шлюзов? Как живут и работают колхозники? Какой урожай собирают? Как принимают в комсомол и какую работу ведут комсомольцы?

Ваня честно и подробно рассказывал ему. И может быть, помогал этим врагу? Не хочет ли Эйно тайно пробраться в Советский Союз? Может быть, он шпион? От этой мысли Ване сделалось холодно.

Эйно долго ждал Ваню, а он слез с дерева только тогда, когда услышал, как хлопнула дверь, и увидел тень удаляющегося Эйно.

— Куда ты девался? — сердито спросил отец. — Почему сорвал урок? Этот славный парень ушел очень встревоженный. Он сказал, что у вас сегодня должен бы быть очень важный урок.

— Хватит! — резко ответил Ваня. — Отзанимался. Больше мне с ним делать нечего.

Отец только развел руками: ну и неслух растет. Что будет дальше?