Когда я принес домой первую стипендию, Лиза сказала:
— Мы решили, что стипендия пойдет тебе на твои расходы, только постарайся не тратить ее по-дурному.
Я так поглощен занятиями, что у меня если и находится свободное время, то не находится желания тратить его на что-либо другое, — лучше порисую, — и я сразу оторвался ото всех своих друзей, кроме Изъяна. Изъян принят в университет, увлечен занятиями, ему, так же как и мне, охота делиться впечатлениями, это нас сближает и, кроме того, Изъян живет ближе остальных друзей, и мы хоть изредка, но встречаемся. Лиза не скрывает удивления, как это я так сразу забыл своих друзей, и изредка бурчит по этому поводу.
Аржанковы живут в селе. Сначала — вблизи Люботина — там Александр Николаевич работал бухгалтером в совхозе. Занятия пением он уже давно оставил, и я тогда думал: вот и его жизнь мама испортила, повиснув у него камнем на шее. В этом совхозе лошадь лягнула Алексена, и когда я их навестил (это было один раз), маленькая Алексанка мне сказала: «Кобыла била Алека кулаком». Потом они переехали в село Красный Оскол, километрах в 12-ти от Изюма. Там Аржанков работал бухгалтером в колхозе. На майские праздники я к ним отправился. На пассажирские поезда билетов не было, рабочим поездом доехал до Балаклеи, оттуда до Изюма недалеко, и кондуктор пассажирского поезда пустил меня в тамбур. В Изюм приехал на рассвете, расспросил дорогу и утром 1 мая был у Аржанковых. Они жили в обыкновенной хате вблизи Оскола. Кругом — уже хорошо распустившаяся зелень. День жаркий. Выйдя к реке, увидел двух плывущих парней и выкупался. На другой день, на зорьке, отправился на прогулку. Шел по берегу Оскола и не мог налюбоваться природой. Противоположный берег — низкий, луга и среди них великолепные деревья — пышные красавцы, одинокие и небольшими группами. Берег, по которому шел, — крутой, холмистый, поросший лиственным лесом. Тропинка вверх-вниз, ниже ее, ближе к воде и доходя до нее, — огромные деревья, сросшиеся стволами по два-три, а то и по четыре и даже по пяти-шести. Как букеты великанов! Поднимаюсь на холм. Листва леса просвечивается солнцем, тишина, легкий ветерок, пение птиц и откуда-то из-за леса — скрип и тарахтенье возов. Охватывает огромная радость и чувство полноты жизни. Дошел до впадения Оскола в Донец. Там — железнодорожная платформа для остановки рабочих поездов, а вокруг нее — цветущие ландыши. На следующее утро я уже был на занятиях.
Учебный год промчался на одном дыхании, и я совершенно не помню, в каких бытовых условиях он мчался. В войну ради хотя бы недолгого тепла вместе со всем, что могло гореть, пошли в огонь и мои конспекты, в том числе — работы Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма», на первой странице которого рядом с «5+» было написано: «Очень хороший конспект, показывающий умение работать с такими материалами».
Каникулы проводил дома и восстановил контакты с друзьями. Токочка перешел в другой проектный институт, расположенный в новом огромном здании на площади Дзержинского. Это здание, построенное для проектных организаций, называлось Дом проектов. Пекса продолжал работать на стройках. Птицоида готовился к экзаменам в ХЭТИ. Клара отлично окончила техникум и поступала в только что открытый психоневрологический институт. Встречались мы реже, чем прежде, и без Изъяна.
Среди лета получил письмо от мамы: приглашает погостить. Ехать не хочется, но мама пишет, чтобы я обязательно приехал не позднее такого-то числа. Приехал рано утром и сначала погулял по городку. Недалеко от станции деревянный мост через Донец, за ним булыжное шоссе через огромный луг ведет в город. Старинный собор, старинные казармы и самая высокая на Харьковщине гора Кременец, с которой открываются дальние дали. Говорят, на горе когда-то была казачья сигнальная вышка, потом — ярмарки, а сейчас на голой вершине — безлюдный базарчик с несколькими прилавками, и ветер метет пыль.
Мама сразу говорит, что харьковские домохозяева подали в суд на их выселение, поручает мне защищать их интересы и вручает повестку и приготовленную доверенность. Я удивлен и возмущен: почему это я вместо Аржанкова должен отстаивать их интересы? Но отказать маме в ее просьбе не хочется: что мне, трудно сходить в суд? В повестке указан его адрес — Украинская улица, а это вблизи Сирохинской.
