В. Б. Вы считаете победу в Великой Отечественной войне одним из великих событий ХХ века?
В. Р. Я не буду оригинален, поэтому отвечу: да, считаю.
В. Б. Если вы - советский человек, то задумывались ли, почему так внезапно рухнул Советский Союз?
В. Р. Вша заела. Мелкая всякая шушера вылезла на должности. Стала делать то, что ей выгодно лично, совершенно не интересуясь судьбой Отечества. А потом еще это американское хищничество, американское желание управлять миром.
В. Б. И как мы выдержим такую разруху?
В. Р. Я надеюсь. С нами Бог. В нашем деле важно терпение. Великое терпение. Довольствуйся тем, что у тебя есть. И трудись.
В. Б. Вы верующий человек?
В. Р. Да. Глубоко верующий. Хотя иконки мои не шикарные, да я и раздарил много. Хотя меня учили безбожию и посылали в юности в деревни доказывать крестьянам, что Бога нет.
В. Б. Мы от всей души желаем вам, Виктор Сергеевич, здоровья и покоя. Поздравляем вас с премией, с вашей хрустальной розой. Поздравляем и первых лауреатов, актеров. Поэтов, драматургов. А что бы вы пожелали нашим читателям?
В. Р. Жить спокойнее и добрее. Не рвать газету в клочья, если она не выражает твоего мнения.
Николай Тряпкин
Тряпкин Николай Иванович родился 19 декабря 1918 года в деревне Саблино Тверской губернии, в семье крестьянина-столяра. В 1930 году семья перебралась в подмосковное село Лотошино. Там Николай Иванович в 1939 году окончил школу и поступил в Московский историко-архивный институт. Начавшаяся война резко сменила ход жизни. На фронт не взяли, и в числе эвакуированных Тряпкин оказался в деревне под Сольвычегодском, где впервые обращается к поэзии. Он признает, что русский Север сделал его поэтом. С тех пор в его поэзии господствует деревенский уклад, деревенская мистика, и даже переезд в Москву лишь укрепляет ее. Осенью 1943 года Тряпкин возвращается домой к родителям. В 1945 году показывает свои стихи Павлу Антокольскому, который не только одобрил их, но и содействовал публикации в журнале "Октябрь". Почти до конца жизни поэт продолжает жить в Подмосковье, лишь незадолго до смерти получает московскую квартиру. Его любят, ценят и... не замечают. Выходят книги, о них пишут, но в целом его поэтическая философия "общего дела", проистекающая из нравственных исканий русского народа, далека от господствующей лирики. Его поэзию очень ценят писатели круга "Нашего современника": Юрий Кузнецов, Станислав Куняев и другие. Он, может быть, оказался последним поэтом русской глубинки, русского лада. Он не был чисто крестьянским поэтом, но все пропускал через свой крестьянский мир. Он был вольным хранителем русского слова, не боялся затрагивать трагические темы раскулачивания, коллективизации, тяжелой жизни крестьянства. В последний период своего творчества резко выступал против перестройки и разрушения России. Вошел в редколлегию газеты "День", был ее постоянным автором и в каком-то смысле поэтическим символом. Умер в Москве 20 февраля 1999 года. Один из последних классических поэтов России ХХ века.
ВЕРБНАЯ ПЕСНЯ
За великий Советский Союз!
За святейшее братство людское!
О Господь! Всеблагой Иисус!
Воскреси наше счастье земное.
О Господь! Наклонись надо мной.
Задичали мы в прорве кромешной.
Окропи Ты нас вербной водой.
Осени голосистой скворешней.
Не держи Ты всевышнего зла
За срамные мои вавилоны,
Что срывал я Твои купола,
Что кромсал я святые иконы!
Огради! Упаси! Защити!
Подними из кровавых узилищ!
Что за гной в моей старой кости,
Что за смрад от бесовских блудилищ!
О Господь! Всеблагой Иисус!
Воскреси мое счастье земное.
Подними Ты наш красный Союз
До Креста Своего аналоя.
Николай Тряпкин
ОТВЕРЖЕННЫЙ ПОЭТ
Николай Иванович Тряпкин всегда был отверженным поэтом. Это его стезя. Его крестная ноша, которую и нес он безропотно до конца дней своих. В каком-то смысле он культивировал свою отверженность от литературной элиты. Он и не тянулся особо к избранным, к элите, ибо понимал: там, в их миру, он будет лишен и поэтической и мистической свободы. С юности своей: сначала тверской, потом подмосковной, а потом и северной - он впитывал в себя знание о своем народе, о пророческой надвременной Руси. Его вела судьба изначально. Даже от войны всеобщей он был отвержен - не взяли по здоровью, послали в эвакуацию на Север. За тайным знанием. Именно там, на русском Севере, он стал поэтом. Побывал и пахарем, и пастухом, потом выбился в книжные люди, и северяне искренне гордились своим поэтом. Сам Николай Иванович признавал мистическую значимость северных лет в своей поэтической судьбе. "В этой маленькой северной деревнюшке и началась моя творческая биография... Коренной русский быт, коренное русское слово, коренные русские люди. Я сразу почувствовал себя в чем-то таком, что особенно мне близко и дорого. У меня впервые открылись глаза на Россию и на русскую поэзию, ибо увидел я все это каким-то особым, "нутряным" зрением. А где-то там, совсем рядом, прекрасная Вычегда сливается с прекрасной Двиной. Деревянный Котлас и его голубая пристань - такая величавая и так издалека видная! И повсюду великие леса, осененные великими легендами. Все это очень хорошо для начинающих поэтов. Ибо сам воздух такой, что сердце очищается и становится певучим. И я впервые начал писать стихи, которые самого меня завораживали. Ничего подобного со мной никогда не случалось. Я как бы заново родился, или кто-то окатил меня волшебной влагой". Крестник русского Севера, сольвычегодских и устюжских деревень, старинных погостов, старообрядческих преданий и сказов. Позже, на страницах газеты "Завтра", он писал:
