- Почему? - одновременно спросили Сережа и детектив.
Я замолчала, предоставив Марку возможность красочно, во всех деталях рассказать историю о том, как меня чуть не растерзала чрезмерно эмапсипированная лесбиянка.
Он очень любит ее повторять, каждый раз расцвечивая новыми яркими подробностями, так что от правды там почти ничего не осталось. На самом же деле все обстояло так: во время одного популярного ток-шоу на другом телеканале, куда меня пригласили просто как гостью, со мною рядом посадили некую Анну Презент, известную журналистку, низкорослую приземистую особу лет сорока, плохо причесанную, но в очень модных и дорогих очках; кроме очков, ничего другого в ее внешнем облике в глаза не бросалось. Было очень тесно и душно, как, впрочем, почти всегда в наших телестудиях, и я почувствовала, что ее бедро притиснуто к моему. Решив, что это случайность, я отодвинулась, но это, как оказалось, явилось отнюдь не случайностью. Она снова прилепилась ко мне и смотрела на меня жадно, как сексуально озабоченный жеребец, тем взглядом, который называется похотливым, если мужик тебе не нравится, и призывно-страстным, если ты готова умереть в его объятиях. Но она была женщиной, и мне стало противно: почему-то мне это показалось противоестественным, несмотря на то, что в теории я все понимаю и принимаю. Я воспользовалась перерывом и пересела. Во время дискуссии я имела неосторожность высказать здравую, на мой взгляд, мысль о том, что гомосексуалисты в нашем все еще традиционном обществе чаще бывают несчастны, чем счастливы, - это, кстати, абсолютная правда, подкрепленная статистикой самоубийств. И вдруг Анна, словно крылатая гарпия, а проще говоря, как фурия, слетела со своего стула и бросилась ко мне распростертыми руками, брызжа слюной. Впечатление было такое, что она вот-вот выцарапает мне глаза, и я откинулась назад, попав в объятия соседа, известного певца вполне традиционной ориентации, по какой-то ошибке природы закончившего философский факультет.
Он с трудом сдерживал смех, с важным видом выслушивая злые инвективы Анны, из которых я вообще ничего не могла понять.
- О чем это она? - шепотом спросила я своего спасителя.
- В переводе на цивилизованный язык это значит, ты допустило некорректное высказывание, - также вполголоса ответил он, проглотив смешок.
Естественно, при монтаже этот эпизод вырезали, но у меня сохранилось недоброе чувство к чересчур продвинутым «розовым» феминисткам…
Пока Марк владел вниманием заинтересованной аудитории, я размышляла над тем, как заставить их отнестись к моим теориям всерьез. Вот ведь парадокс: при всех моих антифеминистских взглядах меня бесила их убежденность в том, что место женщины может быть где угодно, но только не в детективном агентстве… Удивительно еще, что у Сергея Крутикова секретарь-референт - представительница слабого пола, хотя в юбке я ее никогда не видела, исключительно в брючных костюмах. Как счастлива была бы Коринна, если бы видела, как меня третируют…, да что там говорить - просто дискриминируют собственный муж и его брат!
- А теперь выслушайте меня! - заявила я, когда они отсмеялись, - Я хочу сказать, что, возможно, убийца затаил злобу против женщин, которых считает чересчур эмансипированными Этакий борец за права мужчин… В таком случае опасность угрожает не только мне и Лене Горячевой, но и Тамаре Синяковой.
Потому что тут убийца имеет другой критерий: он убивает не ярких сексуально привлекательных женщин, а женщин, сделавших карьеру, добившихся успеха на мужском поприще. Может, какой-нибудь голос приказывает ему это делать. А Синякова - одна из редких в нашей стране продюсеров-женщин, и притом вполне преуспевает - на поверхностный взгляд, конечно.
- И это все, что тебе пришло в голову? - снисходительно спросил Марк, и они все трое переглянулись и слегка пожали плечами: мол, чего еще ждать от женщины?
- Нет, не все. Если бы это было все, то я бы так вам представила эту гипотезу, что вы тотчас же побежали бы ловить «мужскую шовинистскую свинью», как выражаются на западе истинные феминистки, но когда сегодняшняя съемка у Тамары уже закончилась, то произошло нечто такое, что еще раз изменило направление моих мыслей. - И я описала им явление Таисии-призрака и ее странные слова, брошенные мне.
