- А на тебя, Оксана? - спросила я ее без обиняков.
- Самое положительное, - расхохоталась она. - С ним очень приятно пококетничать, он любит и умеет играть в легкий флирт, - она говорила вполголоса, чтобы Марк в соседней комнате не услышал ее. - Но я никогда не стала бы тратить на него силы - у тебя его не отбить. Он пока что в твоей власти, так как я хорошо к тебе отношусь, то ради твоего блага желаю, чтобы так длилось вечно.
Если бы дело обстояло иначе, я бы, может, и попробовала Но в отличие от Лены я не завистлива - сама не понимаю почему. Наверное, потому, что уверена - я еще найду то, что ищу.
- Наверное, я плохой психолог, Оксана: как-то не замечала, что Лена меня терпеть не может… Или просто не обращала на это внимания. Она мне всегда казалась вещью в себе, по при этом вещью абсолютно благополучной. Один этот ее хахаль но «БМВ» чего стоил… А Олег Варзин - он же красавец и умница! Каюсь, Оксана, но он мне самой всегда нравился…
- Олег твоему Марку и в подметки не годится - пробовала, знаю! Он теленок… он безропотно отдал своей бывшей жене-стерве не только квартиру, но и все вещи, и вернулся к матушке даже без смены нижнего белья. С тех пор он женщин боится - а кто нас боится? Только мужики слабые и внушаемые! От меня он бегал как черт от ладана - будто он мне такой нужен! Не знаю уж, как Лена его приручила, только ей с ним ничего не светит. Она, конечно, могла бы женить его на себе - только на квартиру ей придется зарабатывать самой, а как? Для панели она старовата! Пожалуй, самое ценное в твоем Марке - это то, что он тебя полностью обеспечивает и ты не знаешь материальных забот… В разумных пределах, конечно!
Я расхохоталась - ах, если бы нас слышали феминистки! И какое счастье, что в этой стране остались еще не эмансипированные женщины. Даже такие, как Оксана, от которой пуганые мужчины бегут быстрее лани.
Когда я окончательно вышла на работу, слегка прихрамывая, то обстановка в нашей телекомпании была мрачная, как в семействе какого-нибудь английского лорда, в средневековом замке которого разбушевалось родовое привидение. Синякова была сама на себя непохожа, она ходила по коридорам, никого не замечая; со мной даже не поздоровалась. У Таисии глаза были совершенно безумные, и она бродила по Останкино, слегка пошатываясь, как призрак самой себя. Под стать им были и все остальные. Как им странно, единственными, кто сохранил нормальное настроение, были мы с Оксаной. Ну еще и юный Майк совершенно не вписывался в угрюмую атмосферу, он так и лучился восторженным энтузиазмом; все на телевидении ему было внове, и все ему нравилось, даже убийства из-за угла. Мне показалось даже, что он в меня влюбился: в моем присутствии его свежая мордочка слегка розовела, и в Останкино он ходил за мной по пятам, как приклеенный.
Из-за того что мои коллеги смотрели друг на друга подозрительно и вздрагивали при малейшем шорохе, работать было почти невозможно. Сценарии, которые мне передавала через Оксану Елена, со мной даже не здоровавшаяся, я переделывала сама, но когда сидела на подиуме напротив очередной собеседницы и вела ток-шоу, то просто физически не могла одновременно держать телекамеру и записывать звук. А если Олег смотрел мимо меня куда-то в пространство, и глазок его камеры тоже смотрел мимо, и если Виталик, вместо того чтобы налаживать микрофоны, слушал музыку небесных сфер, то любой самый интересный диалог растворялся в небесном эфире, но в эфир не попадал.
В конце конной мне пришлось наорать на своих рассеянных коллег, после чего они хоть как-то собрались и задвигались немного поактивнее. Не люблю крик, но иногда, увы, в нашей стране без него не обойтись.
У меня появилось чувство, что дни нашей телекомпании сочтены и мы стремительно катимся к закату. Поэтому очень хотелось закончить хотя бы уже начатый цикл передач, и я готова была молиться, лишь бы «Прикосновение» не скончалась раньше, чем я осуществлю то, что задумала. Самым настораживающим признаком было присутствие на съемке представителя канала «1+1» Плавункова. Его внешность интеллигента старой школы не должна была нас обманывать - судя по всему, руководители канала подумывали о том, чтобы досрочно разорвать с нами контракт, и на Павла Васильевича была возложена миссия разведать обстановку. В перерыве я подслушала его разговор с Тамарой, стоя за дверью нашего крошечного офиса, и когда в голосе нашего продюсера появились умоляющие потки, а баритон Плавункова, наоборот, загремел, я ворвалась к ним, не скрывая, где и как я провела несколько последних минут.