Как только мы вошли в квартиру, он пожаловался на аллергию, потом потребовал сигареты, за которыми гостеприимная хозяйка сбегала к соседям по лестничной клетке - ее ближайшая соседка, судя по всему, тут не жила, и я вполне ее понимала. Получив пачку «Парламента», наш капризный осветитель заявил, что это плохие сигареты и он такие не курит, и тут же закурил. Пока мы с Георгием Павловичем готовили фон для съемки, устанавливали аппаратуру и свет, пока в течение почти двух часов мы снимали и кое-что переснимали - все это время Виктор Алексеевич просидел на кухне, покуривая, попивая кофеек и приговаривая при этом, что кофе растворимый, ненастоящий и он такой не пьет.
Наконец, когда мы все закончили и пришли на кухню, чтобы расслабиться, он благородно предложил нам поделиться тем кофе, что оставался еще в банке - а осталось его там, совсем немного. Совершенно измотанная, я почти упала на табуретку; по идее, с меня должен был бы градом катиться пот, но за последний час мы трижды прерывали съемку, чтобы попудриться, так что вся лишняя жидкость из меня уже испарилась. Эта съемка далась мне очень нелегко. Против ожиданий укротительница оказалась скромной и мягкой, командные нотки в ее голосе были совсем незаметны; из-за того, что она стеснялась, разговорить ее было непросто. Как выяснилось через час после начала съемки, ее очень смущало, что Георгий Павлович усадил нас напротив того места на стене, о которое ее беспокойный воспитанник точил когти, и обрывки обоев должны были попасть в кадр.
- Понимаете, я сама простуженная, выгляжу не лучшим образом, а тут еще дом разоренный…
Когда мы пересели, она почувствовала себя гораздо лучше и заулыбалась, но зато я уже успела устать, тем более что Георгий Павлович не давал мне забывать о том, что я совершаю ошибку за ошибкой. Как мне не повезло, мрачно размышляла я, поглощая кофе, как заклятая наркоманка, - надо же было Тамаре послать со мной именно этих двоих, единственных на телевидении, кого я не могу заставить себя называть просто по имени, а не по имени-отчеству! Они вдрызг испортили мне сегодняшний день своими советами и брюзжанием!
- Уберите от меня этого людоеда! - вдруг возопил Виктор Алексеевич, вскакивая.
Оказывается, котеночек по имени Кеша вслед за хозяйкой пришел на кухню и решил, мурлыча, потереться о колени осветителя. Пока укротительница отводила его в комнату, Виктор Алексеевич, брезгливо отряхивая брюки, сказал, обращаясь к оператору;
- Да что же за наказание нам такое, Жора?! В следующий раз, если она заставит нас входить в клетку с тиграми, я этого делать не буду. Пусть берет молодых.
Она - это, очевидно, была я; хоть мое существование и игнорировали, я все же не сдержалась:
- Интересно, кто вас может заставить сделать хоть что-нибудь, а, Виктор Алексеевич? Я бы уговорило Синякову дать этому уникуму премию. Ну а насчет молодых - приму этот совет к сведению. Я сегодня выслушала много советов, но это самый ценный.
И тут Георгий Павлович как-то странно взглянул на меня, а физиономия осветителя расплылась в ехидной улыбке:
- Ну, насчет молодых - ты не обольщайся Агнессочка…
- Меня, между прочим, зовут Агнесса Владимировна - для вас, - терпеть не могу фамильярности, а на телевидении это входит в стиль жизни
- Хорошо, Агнесса Владимировна. Ведь сегодня с тобой… то есть с вами должен был поехать не Жора, а Олег. А знаете, почему он отказался?
Я не знала. И, будучи не в курсе ни того ни другого, я думала, что Синякова просто так распорядилась. Но вскоре должна была узнать - Виктор Алексеевич, очевидно, относился к той породе сплетников, которых никакая сила не заставит проглотить язык. Впрочем, Георгий Павлович попытался его заткнуть:
- Витя, не стоит об этом… Раз в жизни мог бы промолчать, как мужик.
Но Витя не обратил внимания на слова приятеля, он продолжал, сладострастно облизывая губы, - видимо, наблюдение за людьми, которых он ставил в неудобное положение, доставляло ему не меньшее наслаждение, чем секс, нормальным, нетелевизионным людям:
- А Олег сказал Синяковой - не поеду с ней, и все. Такое впечатление, что Женя погибла специально для того, чтобы эта выскочка заняла ее место. А может, она поэтому и погибла?
