Вернее, она должна была быть там полчаса назад!
- Оксана, ты что-то перепутала! - наконец сумела вставить я, все еще не отдышавшись после пробега. - Это съемка должна начаться еще через полчаса! Мне сегодня с утра звонила Тая Никифорова - она сказала, что студия у нас с 16.30.
- Она не могла этого сказать, потому что еще вчера все знали, что съемка начинается в полчетвертого, - безапелляционным тоном заявила Оксана и скомандовала визажисту:
- Теней не надо, общий тон, обвести губы контуром - и вперед!
И тут где-то вдали раздался заливистый, басистый, такой знакомый мне лай.
- Приведите же кто-нибудь собаку! - обратилась я в пустоту, молясь про себя, чтобы именно Тая, младший помощник помощника ассистента и очень противная девка, побежала за ней и оказалась покусанной: я не сомневалась, что Глаша за себя и за меня постоит.
До Таисии я и не представляла, что внешность может так соответствовать внутренней сущности человека. Ей было лет девятнадцать, и была она некрасива какой-то подростковой девичьей некрасивостью: костлявая, вся состоящая из острых локтей, коленок и углов, востроносая, с остреньким подбородком и таким же колючим взглядом; двигалась она тоже некрасиво, резко, в ее походке не было и намека на женскую мягкость и плавность. Ходила она обычно в длинной бордовой шерстяной кофте с капюшоном, которая не прибавляла ей обаяния.
Когда я пришла работать на телевидение, то прекрасно представляла себе, что там царит бардак.
Но какой именно бардак - я поняла только тогда, когда непосредственно с ним столкунулась. Однако в общий, присущий тут всему хаос властно вмешивались дополнительные разрушительные мотивы, и общий беспорядок усугублялся братоубийственными интригами. Причем чем меньше телекомпания, тем больше в ней было интриг, а объединение «Прикосновение», в котором я подвизалась на поприще ведущей собственной программы, было совсем маломощной фирмой, поэтому шаг в ее стенах было трудно ступить без опаски, что под тобою провалится пол. Собственно говоря, со мной уже такое однажды случилось - и во время прямого эфира! А Таисия, несмотря на молодость, плела сети интриг так искусно, как будто училась у пауков.
Но Глашу нашла, увы, не она - собаку поймал и привел ко мне оператор Олег Варзин, милейший молодой человек, которого я не могла ни в чем обвинить, и к тому же красивый блондин, а потому была очень рада, что его руки остались целы и невредимы - новых врагов в этих стенах мне наживать не хотелось, и так неприятелей здесь было предостаточно. Интересно, Тайка решила меня дезинформировать сама или ее кто-то надоумил?
Но выяснять это сейчас было некогда - Оксана принесла черное бархатное платье прямо в гримерку, и я переоделась у всех на глазах; правда, всем на это было наплевать, а мне - в самой высокой степени. После этого она чуть ли не силком поволокла меня в студию, а мальчик-гример мелкими шажками семенил за нами, что-то подправляя на ходу. Перед священной дверью нам пришлось снизить темп, дабы не поломать ноги о какие-то валявшиеся посреди паркета железные трубы.
«Экономят, сволочи, на освещении», подумала я мимоходом - лампочки в коридоре горели тускло, как в карманном фонарике. Наконец, чихая - если бы кто знал, какая тут царит пыль! - я добралась до своего места на подиуме и только тут разглядела, что передо мной сидит не поп-дива, а приятная, слегка испуганная женщина, давно разменявшая пятый десяток, которая была записана в моем кондуите на сегодня как собеседница номер три.
- А где же Настена? - в недоумении захлопала я ресницами.
- Не моргай, а то тушь на щеки сыплется, - услышала я низкий прокуренный голос продюсерши и увидела перед своим лицом ее руку с носовым платком; она тщательно протерла мне нижнее веко. - Теперь все в порядке. А Настена и ее агент еще не соблаговолили явиться, но с дороги сообщили, что едут.
Если бы я могла себе позволить, то скрипнула бы зубами от досады, но я этого сделать не могла, дабы помада не попала на мои недавно выбеленные у стоматолога зубы. Вместо этого я вздохнула и спросила своим обычным голосом:
