На другой день сотник отправил Федьку вместе с прочими, включая холопов из разбойников, к рейтарам, и они целый день объезжали улицы и рынки, наблюдая за порядком. Боярскому сыну было чудно, что с одними татями должно имать других, но он помалкивал. Сам же Корнилий, отобрав самых ловких из своих подчиненных, куда-то усвистал, не говоря никому зачем. Караул в тот день прошел на редкость спокойно, разве что один купчина поднял крик, что ему подсунули фальшивое серебро. Царевы ратники тут же окружили купца и покупателя, которых потом сдали подоспевшим ярыжкам из Разбойного приказа. Сотник заявился только на следующий день и тут же велел Федору одеться понаряднее и идти с ним в кремль. Когда они, спешившись у заставы, вышли к Ивановской площади, там уже толпился народ, слушавший царский указ о подготовке похода на Коломну.
– Ништо, успели… – непонятно буркнул Михальский, но пояснять маявшемуся от любопытства Федьке ничего не стал.
Тем временем глашатай, закончив чтение одного указа, перешел у следующему:
– Великий государь, царь и великий князь Иван Федорович за верную службу жалует своих холопов! – громко выкрикнул дьяк.
Собравшиеся оживились и стали подвигаться ближе к читающему царский указ.
– Царевичу Сибирскому Арслану, за многие службы три сорока соболей, сто рублей сверх жалованья и шубу с царского плеча. Князю Енгалычеву сорок соболей и пятьдесят рублей и серебряный кубок…
Выкрикиваемые люди выходили из толпы, и царские приставы вручали им царские награды.
– Вовремя татары пришли, – непонятным тоном проговорил сотник, – видать, станет Арслан царем касимовским.
Тем временем глашатай от князей и бояр перешел к служилым людям поменьше.
– Стольнику Никите Лопухину государь жалует сорок соболей и ковш серебряный да велит ведать ему стремянным стрелецким полком и быть в оном полку головою. Стрелецкого сотника Анисима Пушкарева, за многие службы, государь жалует штукою сукна и десятью рублями денег сверх жалованья и велит ему быть полуголовой того же полка и службу править как и прежде.
– Вот и Анисим выслужился, – снова подал голос Корнилий, – да ты слушай, а не ртом ворон лови, бестолочь!
– Боярскому сыну Федьке Панину, за ведомые государю заслуги, жалуется пять рублей деньгами сверх жалованья и штука сукна! – прокричал дьяк.
Подталкиваемый сотником парень на негнущихся ногах вышел вперед и получил от стоящего рядом подьячего приказа Большой казны все ему причитающееся.
– Ну что, сын боярский, – с усмешкой обратился к нему Михальский, когда они вместе вышли из толпы и направились к коновязи, – с тебя причитается.
– За тем дело не станет, – солидно, как ему показалось, отвечал Федор, – хоть сейчас пойдем…
– Сейчас не надо, нам в поход.
– Как же это, указ только объявили? – изумился парень.
– А вот затем и объявили, чтобы все так думали, а мы вечером выходим. Вот как вернемся, тогда и погуляем.
– Господине, а что тебя не наградили?
– А с чего ты взял, что меня не наградили? Не о всяком деле, Федя, на Ивановской площади кричат. Тебе, кстати, тоже еще не все – держи вот, – говоря это, Михальский сунул руку за пазуху и вытащил небольшой узелок, протянув Федьке.
– Что это? – удивленно переспросил боярский сын.
– А я знаю? Государь велел передать тебе, сказал, чтобы невесте подарил. Уж я не стал ему говорить, что у тебя пока нет. Невеста – дело наживное, а отличиться не каждый день выпадает.
Панин развернул узелок и увидел дивной работы золотые серьги-тройчатки, украшенные самоцветом и двумя жемчужинами каждая. От увиденного парень только охнул, а сотник, восхищенно присвистнув, только и сказал:
– Ну, брат, перед таким подарком ни одна боярышня не устоит; смотри только выбери с умом.
Первый отряд воровских казаков попался нам еще в двадцати верстах от Москвы. Сотен пять верховых казаков рыскали по окрестным деревням в поисках добычи и были замечены татарами царевича Арслана. Получив это известие, внук хана Кучума долго не раздумывал и с небольшой свитой выехал прямо к воровскому разъезду. После недолгих переговоров было выяснено, кто против кого дружит, и передовой дозор был без затей посечен стрелами, после чего сверкающие золотом парадных доспехов мурзы и сеиты
