— Видишь? От нас может быть польза.
Он знает, как ей тяжело. Он знает, что она просыпается по ночам, зовя его или его отца, — вероятно, ей снятся кошмары, хотя она о них и не рассказывает. По этой причине мама иногда предпочитает вообще не спать. Как будто, пока она бодрствует за приборами, над панелью вдруг появится Брентин Уэксли, извинится и скажет, что все будет хорошо. Отец даже не был ни в чем виноват — как им сказали, в голове у него был управляемый биочип вроде тех, что вживляли вуки на Кашиике, только более продвинутый.
Эти чипы не просто предотвращали нежелательное поведение — они программировали нужное.
Они превращали пленников в убийц. Хорошие ребята становились плохими.
— Я тоже там был, — тихо говорит Теммин. — Я видел, что сделал папа.
«Отец пытался убить себя», — думает он, но не произносит этого вслух. Но сперва он попытался убить Теммина. Собственно, если бы Теммин не вмешался, его отец покончил бы с собой прямо там. Это тоже было частью программы? Или отец все же ей сопротивлялся?
— Я не могу потерять еще и тебя, — говорит Норра.
— Не потеряешь. Обещаю. Можно и мне поучаствовать?
— Я… — Но слова так и не срываются с ее губ. Выпрямившись, она едва заметно качает головой. — Пора. Джакку. Выходим из гиперпространства. Готов?
— Мам…
— Не сейчас, Тем. Потом. Ладно?
— Ладно. Не важно. Выход из гиперпространства через три…
— Два, — продолжает она.
— Один.
Они вываливаются в реальное пространство.
И все идет вовсе не так, как ожидалось.
Как только «Мотылек» выходит из гиперпространства, срабатывает тревога — кабина заполняется пульсирующим красным светом, воют сирены, начинают вспыхивать экраны. Но Hoppe не нужны экраны, чтобы понять, во что они вляпались.
После Чандрилы Империя пропала со звездной карты — как будто вчера она еще существовала, а сегодня ее уже не стало.
Но Империя вовсе не исчезла.
Империя пришла сюда.
«Нет. Что это? Не может быть…»
Окинув взглядом космическое пространство над пустынной планетой Джакку, Норра видит висящий там десяток, а может, и больше звездных разрушителей. А еще дальше — массивный, похожий на наконечник копья силуэт дредноута типа «Палач». Очередной сигнал тревоги предупреждает о том, что имперские орудийные системы берут их на прицел. И что еще хуже, датчики «Мотылька» регистрируют новые корабли.
Приближается целый рой СИД-истребителей.
Теммин что-то кричит матери, до нее доносится голос Синджира, пытающегося выяснить, что происходит. Но Норра не колеблется ни секунды. Она словно танцует на натянутой проволоке и не может позволить себе угодить в ловушку нерешительности.
Не время для вопросов. Не время для растерянности.
Она тотчас же сосредоточивается на приборной панели, вводя координаты, которые доставят «Мотылек» и его команду на Чандрилу. Лихорадочно стуча по кнопкам, Норра приказывает сыну:
— Не сбавляй ход и разворачивай корабль в открытый космос. Через две минуты прыгнем в гиперпространство.
Мама отстегивает ремни и выбирается из кресла.
— Куда ты? — кричит он ей вслед.
Но у нее нет времени объяснять.
И ответ ему в любом случае не понравился бы.
* * *
СИДы быстры и проворны. Они сомкнутым строем устремляются вперед, а затем расходятся вокруг «Мотылька». Грузовик содрогается от бьющих по передним щитам зарядов. Вскрикнув, Теммин до упора толкает рычаг управления от себя, и корабль устремляется к планете. В голове раз за разом проносится одна и та же мысль: «Увернуться, увернуться, увернуться!»
Тьму вокруг пронизывают лазерные вспышки, корабль содрогается, словно получившая пинка консервная банка. Теммин бросает его в штопор, а затем взмывает вверх, уходя как от планеты, так и от вражеского флота.
«Здесь имперский флот.
Целый флот, чтоб ему провалиться!»
Теммин к этому не готов. Внезапно его желание оказаться в гуще событий кажется лишь детским капризом: ты просишь о приключении, а потом оказывается, что оно куда страшнее, чем ты себе представлял. Теммину уже не хочется считать себя взрослым, и уж точно не хочется очутиться на единственном корабле, зажатом посреди всех собравшихся остатков Империи.
