Десмон впервые посмотрел на Ангела с недоверчивым вниманием, как врач на больного: «Уж не симулирует ли он?..» И как врач, он прибегнул к расплывчатым, успокаивающим выражениям:
– Это у тебя пройдёт. Сейчас все слегка хандрят. Люди сбиты с панталыку. Работа – прекрасный способ восстановить душевное равновесие, старичок… Вот я, например…
– Знаю, – перебил Ангел. – Ты сейчас скажешь, что мне не хватает серьёзного дела.
– Ты же сам этого ждёшь, – снисходительно усмехнулся Десмон. – Ах, какое благословенное время!..
Он собирался излить свои купеческие восторги, но вовремя удержался.
– Тут дело ещё и в воспитании. Конечно, подле Леа ты не мог узнать жизнь. Ты беспомощен перед людьми, перед обстоятельствами.
– Это я уже слышал, – сердито отвечал Ангел. – Леа так не думала и была права. Ведь она даже побаивалась меня и всегда со мной советовалась, прежде чем совершить сделку.
Он выпятил грудь, гордый былыми временами, когда побаиваться значило уважать.
– Вот и займись опять деланием денег, – посоветовал Десмон. – Это игра, которая не выходит из моды.
– Да, – согласился Ангел. – Да, разумеется. Просто я жду.
– Чего же ты ждёшь?
– Чего я жду? Ну, в общем, я жду случая… более удобного случая…
– Более удобного в каком смысле?
– Не приставай! Если угодно, мне нужен повод, чтобы снова взять в свои руки всё то, что война на долгие годы отняла у меня. Моё состояние, которое, в сущности…
– Довольно значительное, – подсказал Десмон. До войны он сказал бы «колоссальное» и другим тоном. Ангел покраснел от минутного унижения.
– Да… Так вот, моим состоянием занимается теперь жена.
– Ого! – воскликнул шокированный Десмон.
– Да, я не вру. Позавчера, например, она схватила на пятиминутной биржевой лихорадке двести шестнадцать тысяч. Как тут вмешаешься?.. Получается, что я вроде бы ни при чём. А когда я хочу что-то сделать, они говорят…
– Кто «они»?
– Да моя мать и жена… Они говорят: «Не утомляйся. Ты – воин. Хочешь апельсинового сока? Прогуляйся лучше к портному, закажи себе новые сорочки, а то он перестанет тебя уважать. И захвати по дороге у ювелира моё колье – я отдавала починить застёжку…» И всё в таком духе…
Ангел начал горячиться, и, как он ни старался скрыть застарелую обиду, крылья его носа невольно раздувались, когда он говорил.
– Так чем же прикажете мне заниматься? Торговать автомобилями? Разводить ангорских кроликов? Или открыть производство предметов роскоши? А может, наняться счетоводом или санитаром в её лавочку, ну, в госпиталь моей жены…
Он подошёл к окну, потом стремительно вернулся к Десмону.
– В распоряжение доктора Арно, подавать судна? Или открыть дансинг? Представляешь, какой у тебя будет конкурент?..
Он засмеялся, чтобы развеселить Десмона, но тот явно скучал и даже не улыбнулся.
– Давно ли на тебя это нашло? Ты ведь не думал об этом ни зимой, ни весной, ни до своей женитьбы.
– Мне было не до того, – простодушно ответил Ангел. – Мы путешествовали, обставляли наш особняк, занимались покупкой машин, которые тут же были реквизированы. А тут и война… До войны я был… юнцом из богатой семьи, да попросту богачом, вот и всё.
– Теперь тоже.
– Теперь тоже, – повторил Ангел.
Он замялся, подыскивая слова.
– Но теперь всё иначе. Людей вокруг трясёт, как будто у всех пляска святого Витта. Работа, дела, долг… Женщины на службе родины… Рехнуться можно… К тому же они помешаны на деньгах. Это такие заядлые бизнесменши, что пропадает всякое желание заниматься бизнесом. И до того трудолюбивы, что возникает отвращение к труду.
Он неуверенно взглянул на Десмона:
– Неужели это так дурно – быть богатым и просто жить?
Десмон наслаждался своей ролью, брал реванш за былое раболепие. Он покровительственно похлопал Ангела по плечу.
– Будь на здоровье богат, детка, и живи себе! Считай, что ты олицетворяешь старинную аристократию. Бери пример с феодальных баронов. Ты же воин!
– Дерьмо! – сказал Ангел.
– Слово, достойное воина. Только дай спокойно работать тем, кто работает.
– Тебе, например.
– Мне, например.
– Ещё бы, ты ведь не позволяешь женщинам сесть тебе на голову.
– Нет, – сухо ответил Десмон.
